Майя Малиновская - Вердана. Книга 3

– Эл, а что ты чувствуешь, когда спасаешь людей? – вдруг спросила Катя. – Как это, спасти жизнь человеку?

Взгляды присутствующих впились в нее. Эл не знала, что ответить, чтобы было понятно и без лжи.

– Я просто чувствую, что срок этого человека еще не пришел. Раз я оказалась рядом, то мое дело сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.

– А разве не Господь Бог это решает? Как это можно почувствовать? – спросил Саша, он решил, что сестренка умничает.

– Я делаю все, что могу, – ответила Эл серьезно.

– А если он все—таки гибнет? – спросил Саша.

– Значит, так решил Господь Бог, как ты выразился, – ответила Эл, а потом добавила, – Только такого еще не было.

– Здорово. Ну, ты даешь! – восторженно и искренне сказала Катя. – Значит, ты хороший спасатель!

– Катенька, какая ты наивная. В девятнадцать лет человек не может быть профессионалом. Ей просто не поручали трудных дел, – возразил Саша.

Саша старался задеть сестру. Он въедливый и не верит в большую половину того, что она рассказала. Эл раздумывала, как его не обидеть и вместе с тем уйти от темы.

– Ну что молчишь? – спросил отец. – Ответь достойно брату.

– Возможно, – кивнула Эл. – Но это, как ты выразился, Господь Бог решает, хотя я привыкла считать это…

Она не договорила, телефонный звонок прервал разговор. Саша ближе всех сидел к телефону, он снял трубку.

– Алло!.. Да… Элька, это тебя. Димка…

Он передал ей телефон.

– Да. Я слушаю, – отозвалась Эл.

– Эл, ты не могла бы подняться ко мне. Тут Алик. Он с матерью повздорил. Час у меня уже сидит. Да это пустяки. Тут есть кое-что еще.

– Хорошо. Уже иду. Две минуты. – Эл повесила трубку. – Я к Димке. Скоро вернусь.

– Зови всех к нам, раз у нас такой праздник, – предложил отец.

– Хорошо, – кивнула Эл.

Она обулась и моментально скрылась за дверью.

– Сорок три секунды. Пробежит два этажа, как раз две минуты будет, – прокомментировал Саша.

– Да будет тебе, что ты к ней цепляешься, – одернула его мать.

– Да что-то, как-то, чувствую я не то. Не то.

Саша пытался показать пальцами замысловатый жест.

Эл позвонила в дверь квартиры, где жил Димка, двумя этажами выше, точно над ними. Димка сразу открыл дверь.

– Заходи.

Аромат пирогов наполнял квартиру. Димка потащил Эл в свою комнату и плотно закрыл дверь. Заодно он привалился к ней. Алик сидел на диване, и настроение его нельзя было назвать хорошим. Он хмурился и теребил в руках какой—то листок. Он без объяснения протянул его Эл.

– Прочти.

Эл взяла в руки листок – это была телеграмма: «Мама. Приеду двадцать шестого августа. Дома около девяти. Алик».

Эл пробежала текст глазами.

Димка вложил ей во вторую руку такой же лист.

– Хотим узнать, не твоя ли это шутка? – спросил он.

Эл прочла: «Бабуля. Буду дома двадцать шестого августа. 7 утра. Дима».

Эл отрицательно покачала головой.

– Нет. Не я. Моему отцу пришла такая же.

Эл вернула листы обратно, потом села рядом с Аликом.

– Какие мнения? – спросила она.

Димка пожал плечами.

– Мы решили… Вернее я решил, что это патруль службы времени. Нас вычислили.

– А такое вообще существует? И с какой радости они телеграммы шлют? – спросила Эл.

– Да, такое существует. Я слышал тихий шепот на эту тему. Очень тихий, – ответил Алик.

– Или контакт, или предупреждение, – заключила Эл. – Надо решить, что именно. Не заметили что-нибудь еще?

– Ты чувствуешь? – спросил Димка у Эл и многозначительно посмотрел.

– Нет. Ничего. Так скоро… Другое. Это другое. Даже Том не знает точно из какого мы времени.

Они переглянулись.

– Вот что. Собирайтесь и пошли ко мне. В гости. Дим, зови бабушку. У нас сегодня двойной праздник. Я стану теткой.

– У—у—у! Поздравляю. Тетя Элли, – захихикал Димка.

Алик вздохнул.

– Тогда я у тебя переночую, Димка. Можно?

– Конечно.

Эл посмотрела на Алика. Ему сейчас не сладко. Он один из них троих не нашел общий язык с родителями. Его мать ревностно отнеслась к его исчезновению и не простила. Эл стала семейным врагом.

Она осторожно положила свою руку на руку Алика.

– Хочешь, я завтра поговорю с твоими родителями? – предложила она. – Мне не трудно.

– Нет. Я просто туда не вернусь. Придумаю что-нибудь, а пока поживу у Димки.

– Неужели все так плохо? – спросила она.

Алик кивнул.

– Еще одно исчезновение – и я больше не сын. Я решил их опередить и сам ушел. Не позволю, чтобы меня унижали.

Эл покачала головой. Что тут скажешь? У Альки нрав гордый, если он обижается, то всерьез и надолго. Неужели эти люди не понимают, что могут потерять сына навсегда?