Питер Лавси: Работа над ошибками

— Я не была уверена, что мою дочь сбила Бритт. Если бы я это знала точно, прикончила ее гораздо раньше. Мне было бы не под силу ждать!

От последней фразы Прю у Даймонда побежали по спине мурашки. Он кивнул и продолжил:

— Значит, вы завоевали полное доверие Бритт, выполнив порученную вам работу. Потом побывали у нее на квартире в Ларкхолле, выяснили ее распорядок дня. Узнали, с кем Бритт Стрэнд дружит, кто хозяин арендуемой ею квартиры. Я уверен, что она у вас в гостях не была. Она бы ни за что не отправилась к вам домой, потому что считала себя лидером в вашем профессиональном тандеме. Именно вы поехали к ней, чтобы показать отпечатанные фотографии. Бритт Стрэнд не знала, что вы живете в Стипл‑Эштон, где она сбила ребенка. Ваш номер телефона с индексом городка Девизес. Вы дали его Бритт, и этого ей было достаточно, чтобы поддерживать с вами контакт.

Присутствующие молчали. Даймонд налил себе еще кофе и откусил солидный кусок кекса. Прожевав его, он продолжил:

— В сентябре или октябре 1990 года Бритт занялась разоблачением мошеннической схемы Маунтджоя. Действуя по уже привычному сценарию, она изложила суть своего замысла вам. Сообщила о своих подозрениях, что Маунтджой зачисляет на языковые курсы иракцев лишь для того, чтобы те могли получить визу. Вы сделали несколько фотографий здания колледжа. А теперь мы переходим к событиям, которые произошли за день до убийства, семнадцатого октября 1990 года. Ваша дочь была сбита автомобилем и погибла за два года до этого. Именно семнадцатого октября вы узнали, что за рулем автомобиля, убившего вашу дочь, сидела Бритт Стрэнд.

— Розы? — спросил Фарр‑Джонс.

Прю Шортер кивнула.

— Вы видели, как она принесла их на кладбище и положила на могилу?

— Да. Так я убедилась, что мои подозрения верны, — тихо промолвила Прю.

— И у вас появилась возможность осуществить свой замысел уже на следующий день, — произнес Питер. — Бритт приняла приглашение Маунтджоя поужинать и сообщила вам, что после ресторана отправится вместе с ним в Ларкхолл и запишет их разговор на диктофон. Она собиралась представить ему доказательства его жульничества, и она это сделала — Маунтджой потом подтвердил. Но он ее не убивал. Не делал этого и Вэ Бэ, ее последний воздыхатель. Сходя с ума от ревности, он следил за ними до самого дома Бритт. И Биллингтон, который неожиданно вернулся с курорта раньше времени и зашел домой, чтобы взять ключи от своей машины, тоже Бритт не убивал. Преступление было совершено уже после того, как они оба ушли. Вы побывали у Бритт дома, когда она находилась в квартире одна, примерно в полночь или немного позднее. О необходимости встретиться вы сообщили ей по телефону, придумав какой‑то предлог. Впрочем, возможно, сказали правду — вам известно, что она сбила человека и скрылась.

Прю кивнула:

— Это был единственный способ попасть к Бритт домой. Иначе она бы меня к себе в такое время не пустила.

— Значит, Бритт Стрэнд согласилась на встречу?

— Да, сразу.

— И вы отправились к ней на квартиру, вооружившись ножом…

— Кухонным.

У Даймонда внезапно мелькнула мысль о ноже, который Прю вручила ему для разрезания кекса…

— Итак, Бритт пригласила вас наверх. Помимо ножа, вы захватили с собой розы, которые она положила на могилу вашей дочери. Вы нанесли Бритт Стрэнд несколько ножевых ранений и запихали ей в рот бутоны цветов.

Прю молча посмотрела на Даймонда.

— Один вопрос. Перед тем как уйти, вы вынули кассету из диктофона? — спросил он.

— Вам ее не найти, — усмехнулась Прю Шортер. — Кассету я выбросила в реку. Бритт записывала почти все, что происходило в ее квартире. Эта кассета могла выдать меня.

Обращаясь к присутствующим, Даймонд пояснил:

— Розы едва не поставили меня и инспектора Харгривз в тупик. На кладбище мы их не видели — только на месте преступления. Поначалу остановились на наиболее очевидной версии — они указывали на ревнивого любовника. Мы совершили еще одну ошибку, решив, что их купил убийца. Но ясно было одно: кто бы их ни приобрел, этот человек предусмотрительно позаботился о том, чтобы мы не смогли отыскать лавку, в которой ему их продали. Только вчера вечером мы пришли к выводу, что их купила сама Бритт, чтобы положить на могилу сбитой ею девочки.

Прю Шортер с силой ударила ладонью по столу:

— Вы говорите так, словно ей сочувствуете! Эта дрянь купила цветы, чтобы успокоить свою нечистую совесть. Она не думала ни о моей дочери, ни обо мне. Нет, она заботилась только о себе. Пыталась убедить себя в том, что она не жестокая тварь, у которой нет сердца. Но она была именно такой — иначе не оставила бы моего ребенка умирать на дороге. А ей было наплевать. Она продолжала жить, как ни в чем не бывало: высокооплачиваемая работа, путешествия, любовники — в общем, сплошной гламур. Купить раз в год дюжину красных роз для нее было не слишком большой жертвой. Вот я и вернула ей эти розы. Запихнула их в ее мерзкую пасть после того, как наделала в ней дырок ножом. Вместо того чтобы лежать на могиле моей девочки, эти цветы оказались на окровавленном трупе Бритт Стрэнд.