Вадим Голубев: Замученные мазохисты. Детективы

– Пока вы определились с версией, поступил телефонный звонок. Нашли еще одного «ежика», как с легкой руки какого-то циника весь город называет погибших мазохистов. Им оказался художник с мировым именем Аскольд Иванович Коржаков. Розанов с Хомутовым – на выезд! – скомандовал Дед. – Долго копаетесь, товарищи офицеры! Вместо результатов – только покойники.

В квартире убитого уже ждал секретарь Союза художников. Он сообщил сыщикам, что мэтр никогда не был женат и слыл большим оригиналом. Например, несмотря на уговоры зарубежных меценатов, упорно не желал переезжать на жительство за границу. Говорил, что там подобных ему «мазилок» пруд пруди, а здесь он один на всю страну. Категорически отказывался художник продать три своих ранних картины, хотя они оценивались в сотни тысяч долларов. Эти полотна некогда принесли Коржакову славу, и живописец считал их своим талисманом. Именно они пропали из квартиры убитого вместе с еще парой новых произведений, деньгами, уникальной видео- и аудиоаппаратурой, привезенной покойным из зарубежных поездок.

– Товарищ капитан! – обратился к Розанову участковый. – Сосед потерпевшего видел граждан, входивших в квартиру художника Коржакова.

– Давай его сюда! – велел Розанов.

Сосед погибшего, тоже член Союза художников, запоздал с отъездом на дачу. Перед выходом из квартиры он посмотрел в дверной глазок. Увидел странную пару, которой Аскольд Иванович открывал дверь в свое жилье.

– В пятницу вечером это было. Я «пристроил» свое полотно – эпохальное, должен сказать, произведение. Пока заехал в банк, положил гонорар за картину. Пока доехал до дома, собрал вещи – часов восемь вечера натикало…

– Как выглядели вошедшие? – задал вопрос Розанов.

– Мужчина высокий, светловолосый. Был одет в черные футболку и тренировочные брюки. Женщина – тоже высокая, с очень хорошей фигурой. Брюнетка. Я даже удивился, что жара, а она в черных кожаной куртке и шортах, черных колготках и черных ботфортах выше колен.

– Лица. какие-либо особые предметы запомнили? – уточнил Хомутов.

– Не только не запомнил, но даже не видел. Спиной ко мне они стояли.

– Хоть какая-то зацепка, – вздохнул Розанов

– Я сгоняю к консьержам, посмотрю запись с камер видеонаблюдения, – направился к выходу Хомутов.

– Не трудитесь, молодой человек! – остановил его секретарь Союза художников. – Нет у нас ни консьержей, ни камер видеонаблюдения…

– Как нет? – удивился Юрий. – «Сталинский» дом в центре города. Проживает творческая элита…

– Раньше проживала, – уточнил секретарь. – Таких как Аскольд Иванович или ваш свидетель Завалишин осталось немного. Большинство перебивается случайными заработками. Иногда удается продать что-то из старых работ. Такое случается раз в несколько лет. Остальные – дети, да внуки живописцев, графиков, скульпторов. Они проживают то, что осталось от предков. Когда спустят все, продадут квартиры, переедут в дешевое жилье на окраины. Ни те, ни другие не имеют возможности тратить лишние деньги. А богатый Коржаков, когда речь зашла о камерах, первый заявил: «Не желаю, чтобы за мной шпионили, чтобы следили с кем я пью, да с кем трахаюсь!» Словом мы не то, что на видеокамеры – на их муляжи с жильцов деньги не смогли собрать. Муляжи пришлось устанавливать за счет Союза…

– Имеются ли копии украденных картин? – задал вопрос Розанов.

– Да, у нас в Союзе есть их репродукции. Хорошо поищите – найдете технические паспорта на украденную аппаратуру. Я помню, Аскольд Иванович их хранил в красной ореховой коробке начала прошлого столетия…

– Вот, она! – обратил внимание Хомутов на опрокинутую красную коробку, рядом с которой валялась документация на видео и фототехнику.

– Уже что-то! – улыбнулся Розанов. – Описания похищенного и репродукциями картин срочно разошлем во все крупные города России, в отделение Интерпола. Остается ждать, когда и где все это «всплывет», а следом задержать сбытчиков ценностей.

– Может быть, они все-таки оставили отпечатки пальцев? – произнес Хомутов.

– Вряд ли, – ответил старший коллега. – Мы имеем дело с серийными убийцами, а на двух других местах преступления найдены «пальчики» только самих потерпевших, их друзей и прислуги.

Прошла еще неделя, – и снова труп. Заявление поступило от некой Матюхиной – владелицы нескольких квартир, которые оборотистая дамочка сдавала в наем. Ей позвонили разъяренные соседи и сказали, что из ее квартиры идет омерзительный запах, а к жильцам снизу течет смрадная бурая жидкость.