Инна Тронина - Алая ночь

Как бы там ни было, но ребёнка пришлось забрать сюда, на Ясный проезд. Сейчас, перед приходом вестовых из бандитской группировки, контролирующей часть московских казино, Энвер в коляске увёз внучку к соседке. С пенсионеркой по имени Надежда Сергеевна он договорился об оказании услуг по уходу за девочкой. Разумеется, пообещал щедро всё оплатить.

У няни была шестилетняя внучка Кира, которая такому повороту событий несказанно обрадовалась. Она наконец-то отстала от занятой по горло бабушки со своими капризами и занялась Иреной. Таким образом, все остались довольны. Конечно, это не дело – обращаться к соседям. Нужно было прибегнуть к помощи родственников, но у Хенталова их не осталось.

То есть, конечно же, они существовали, но где-то далеко. Энвер ничего о них не знал. Родился он в Казахстане – в Акмоле. Рано осиротел и попал в детский дом. Родителей своих мальчик помнил смутно. Когда они насмерть угорели во сне, ему было три года и четыре месяца.

Да, у Энвера не было родных. Но у Зиды они были, и у Рудольфа – тоже. Правда, оставались за границей – в Баку и в Гяндже, что очень осложняло их вызов в Москву. Хенталов прекрасно понимал, что власти будут цепляться к каждой запятой в документах, и попусту измотают людям нервы. Конечно, деньги всё решат, но адвокат почему-то не хотел за это платить. Да ещё наслушаешься всякого. Например, что азербайджанская мафия хочет вселить земляков в московские квартиры и тихой сапой оккупировать российскую столицу. А потому препоны, проволочки и вымогательства неизбежны.

Что ж, и это преодолеем. Вся наша жизнь – борьба. Ребёнка только жаль. Мыкается в чужой квартире. Вместо тёток и сестёр, а также бабушки по отцу с ней возятся посторонние люди. Пока пухленькая, черноглазая, похожая на куклу девочка им нравится. А ну как надоест? Конечно, раз платят деньги, её не бросят. Но и только.

Надо будет закончить беседу с этими двумя придурками, принять душ и лечь. А завтра утром, с новыми силами, взяться за дела, касающиеся вызова в Москву родственников внучки. Хотя бы одной женщины – на первое время. Кому именно ехать, пусть решают сами.

– Давайте начистоту…

Энвер уже долго курил длинную чёрную сигарету – очень тонкую и необычную, с дурманящим запахом. Парни сильно ею интересовались, но ничего не спрашивали.

– Я адвокат, а не киллер. Моя миссия – защита, а не уничтожение. Вы ошиблись адресом. Ищите ликвидатора в другом месте. Найдёте – дерьма вокруг много.

– Да какой ликвидатор, Энвер Хасанович? Просто наш босс очень не хочет, чтобы вы защищали Белугина.

Кареглазый посланец белугинского конкурента по игорному бизнесу дивился непонятливости всегда находчивого адвоката.

– Если выйдете на процесс, он будет оправдан, так? Вас в судебном состязании победить очень трудно. Это наш босс сказал…

– Итак, вы признаёте, что Белугин невиновен! – подхватил Хенталов. – Его дело сфабриковано. Стоит поднажать, и оно рухнет.

Хенталов расстегнул пиджак, открыв мелкие золотистые пуговки жилета, очень шедшие к его костюму песочного цвета.

– Мы же с вами взрослые люди, – усмехнулся молодой человек с волчьими глазами. – Откровенности хотите? Ладно, будем откровенными. Какая кровь, начальник? Вам просто нужно оказаться от ведения этого дела, и всё. Если вопрос в «бабках», всё компенсируем. Нужно только, чтобы вас на следствии и на суде не было. Слишком дорого боссу обошлась изоляция Белугина, и доходы должны окупиться. А в остальном мы на всё согласны. Называйте ваши условия.

Посланцы, явно бывшие спортсмены, набычились – будто перед ответственным и трудным поединком. Они ждали ответа. Интересно, на что они надеялись? Вероятно, на джентльменский договор. Какая идиллия! За окном темно, в вышине мерцают звёзды. Внизу завывает увязшая в грязи машина. «Затихает Москва. Стали синими дали. Ярче блещут кремлёвских рубинов лучи…» А дальше-то как? Вот, уже и забыл. А ведь знал наизусть.

– Если вы, ребята, считаете, что я дурак, то ошибаетесь.

Хенталов задумчиво погасил испанскую сигарету. Он всегда курил только такие. Других не употреблял даже на перехват. Поэтому даже при нынешнем обилии товаров вкусы адвоката было не так-то просто удовлетворить. И в компаньоны к нему во время перекура уже никто не набивался.

– Что вам нужно, я понял ещё до вашего визита. И принял меры безопасности.

– Ну… – неопределённо сказал кареглазый.

Это «ну» означало не то удивление, не то недоверие. А, может, просто вырвалось, что заполнить возникшую паузу.