Анна Князева - Орден белых лилий

Полина повторила:

– Если не деревня, то что?

– Лет тридцать назад на этом месте был пионерский лагерь, потом – летний лагерь для старшеклассников. Развалины – все, что осталось от спальных корпусов. Здесь, в этом здании, когда-то был клуб. Кирилл выкупил и отремонтировал его. Вот и все.

– Да-да-да, – вспомнила Полина. – Виолетта Степановна рассказывала.

Сергей взглянул на часы:

– Мне правда нужно идти.

Полина села на диван и раскинула руки.

– А мы с Лидочкой будем отдыхать, гулять по лесу и получать удовольствие.

Встреча со следователем Колычевым была назначена на девять часов. Сергей Дуло подъехал к следственному управлению, вышел из машины, оглядел фасад здания и отыскал на третьем этаже окно своего бывшего кабинета.

– Сергей Васильевич?

– Я. – Дуло оглянулся.

К нему подошел узколицый седой мужчина в черном мешковатом пальто. Его глаза, прозрачные, как льдинки, нацелились на Сергея. Мужчина сунул под мышку кожаную тисненую папку и протянул руку:

– Колычев Александр Архипович.

– Будем знакомы. – Сергей ответил рукопожатием.

Они вошли в подъезд следственного управления и поднялись на третий этаж.

– Вы не поверите, – сказал Сергей Дуло, – я несколько лет провел в этом кабинете.

Колычев отомкнул дверь и распахнул ее, пропуская Сергея:

– Мне рассказали.

Дуло вошел внутрь и огляделся.

– Ничего не изменилось. Письменный стол тот же, компьютер, правда, сменили и жалюзи повесили новые.

– Прошу вас, располагайтесь и, как говорится, будьте как дома. – Колычев снял пальто, бросил папку на стол и сел на свое место.

– Надеюсь, Мельников сообщил вам, с какой целью я здесь? – поинтересовался Сергей.

– В общих чертах. – Колычев раскрыл папку. – Отдавая должное вашему опыту, признаться, не понимаю, как именно вы хотите мне помогать.

Уловив в его словах недовольство, Сергей Дуло заметил:

– Прежде всего не собираюсь лезть не в свое дело.

– Тогда что вам останется?

– Давайте договоримся, я вам только помогаю. Можете считать меня внештатным сотрудником. – Он акцентировал: – Хорошо подготовленным, осведомленным внештатником. Лишняя пара глаз, ног и мозгов.

– Мозгов? – удивился Колычев.

– Два полушария. – Дуло вышел из положения: – Левое и правое. Считайте, что оба в деле.

– Ну если оба, – следователь улыбнулся в ответ, – тогда давайте попробуем. Есть вопросы по существу самого дела?

– Меня интересует состав порошка, присланного Кириллу в конверте.

– Образец отправлен в Москву.

– Когда ждете ответ?

– Не знаю. Но думаю, не так быстро, как это происходит у вас.

– Есть предположения, что это такое?

– Нет. Никаких. – Александр Архипович порылся в папке и достал какие-то документы.

– А как насчет взрывного устройства? Тип определен? – снова спросил Дуло.

– Уже ясно, что это – самопал. Взрывотехники работают с найденными фрагментами. Упаковочная бумага, естественно, сгорела. По остаткам и сохранившимся кускам упаковки определить ее внешний вид, форму и размер невозможно. Короче, заключения пока нет.

– Что с открыткой?

– Предполагаю, что водитель вынул ее из той самой коробки и сунул к себе в карман. – Колычев выдвинул ящик стола, достал пластиковый файл и бросил его на стол. Внутри лежал остаток обгоревшей открытки – кусок желтого картона с белыми лилиями.

– Как думаете, что это значит? – Сергей взял его в руки.

– Что именно? – уточнил Колычев.

– Цветы. Согласитесь, неподходящая открытка для поздравления с Новым годом. Я бы сказал – странная.

– Все самое странное – на ее обороте.

Не вынимая ее из прозрачного файла, Дуло перевернул открытку и пригляделся.

– Почерк неразборчивый.

– Сами разберете? Или вам подсказать?

Сергей с трудом прочитал:

– «Молчи»… «если видел»… «особого назначения».

– Что скажете?

– Пока ничего.

– А если так: скажите первое, что приходит в голову?

– Старая история.

– Откуда такие выводы?

– Открытке лет двадцать пять. Она не новогодняя, но ее прислали под Новый год, значит, она сама по себе что-то значит.

– И в этом мы с вами сходимся. Я предположил то же самое. – Колычев прищурился. – Ну а как насчет слов на ее обороте?

– Они вырваны из контекста. На первый взгляд похоже на угрозу. Хотел бы я видеть весь текст.

– Я тоже бы не отказался, – заметил Колычев. – Надеюсь, что, когда водитель придет в себя, он все прояснит.

– А я надеюсь, что это случится раньше.