Кир Булычев - Дом в Лондоне

— Но там вообще нет лампы! — возразила Лидочка. — Я не нашла выключателя. И Василий тоже обошелся без света.

— У нас в Лондоне, — назидательно сказал Слокам, — не бывает чердаков без света… В отличие от России.

Лидочке пришлось принять это заявление без возражений. Когда они поднялись на чердак, сержант Прайд, проявляя удивительную сноровку, уже вставлял новую лампу в патрон, а другой полицейский светил ему сильным фонарем.

Вспыхнул свет.

— Вон там, — сказала Лидочка, показав на коробку из-под телевизора.

Через три минуты Слокам извлек из нее пластиковый пакет, в котором были сложены различного рода ценные мелочи, завернутые в обрывки газеты «Краснодарский край».

— Теперь у меня достаточно материала для серьезного разговора, — удовлетворенно сказал Слокам.

Уезжая, инспектор спросил Лидочку:

— Вы не боитесь оставаться одна?

— Нет, кажется, нет.

— Не боитесь, что бандиты вернутся?

— Скажите, Мэттью, зачем им возвращаться?

— Чтобы взять вас в заложницы, — объяснил грузный зайчик.

— У моего мужа не найдется столько денег, чтобы меня выкупить.

— Они могут назначить скромный выкуп.

— Вы думаете, что они вернулись домой? — спросила Лидочка.

— Не могу сказать, — ответил Слокам. — Если бы я имел дело с англичанами или нигерийцами, то мог бы вычислить логику их поведения. У вас, русских, все не так, как у людей.

— А я думаю, что они улетели, — сказала Лидочка. — У них был резервный ход. Допустим, на поезде и на самолете из Манчестера.

— Ну вот, вы лучше меня все знаете. И я с вами согласен. Я убежден, что ваши неприятные знакомые — часть достаточно большой и серьезной организации, которая может позаботиться о своих членах.

— Но Алла не была профессиональной убийцей…

— Этого мы уже не узнаем, — сказал Слокам. — Мы отправляем фотографии и словесные портреты всех действующих лиц в Москву. Но не рассчитываем на то, что нам будет выражена формальная благодарность.

Лидочка вышла проводить инспектора. Остальные полицейские уже сидели в машине. Было темно. От фонарей, лучи которых причудливо освещали большие цветы, веяло маленькой провинциальной сценой.

— А что будет с Кошками? — спросила Лидочка.

Слокам пожал плечами. Потом сказал:

— Если бы все действующие лица этой драмы были русскими, я бы не стал тратить сил понапрасну. Провел бы допросы и, если бы они не сознались, выслал бы всех подозреваемых из страны.

— Включая меня?

— Не знаю, — сказал инспектор. — Но формально вы для меня ничем не лучше остальных. Хоть вы и помогли мне. Спасибо.

— И что же вас останавливает?

— Неужели вы не поняли? Среди убитых есть английский гражданин, причем состоятельный английский гражданин и налогоплательщик. Мы должны охранять интересы наших субъектов. Тем более, если они убиты.

— И что же?

— Никто не будет выслан в Россию. Я заставлю мистера и миссис Кошко сознаться. И не думаю, что это будет очень трудно. Мисс Кошко, вернее всего, возвратится домой и вступит в наследство. По достижении совершеннолетия. У нее есть взрослые родственники?

— Бабушка, мать Славы.

— Ей придется приехать сюда.

— Она давно собиралась… К тому же она — единственный близкий Иришке человек.

Слокам поклонился и направился к машине.

— Простите, Мэттью, — вслед ему спросила Лидочка, — а что же будет со мной?

— У меня нет оснований вас задерживать или высылать.

— Я хочу сегодня же переехать в гостиницу.

— Вы вольны это сделать — конечно, при условии, что оставите мне ваш новый адрес. Но я просил бы вас остаться еще на день-два.

— Зачем?

— Сегодня я отпущу мисс Кошко. Мне не хотелось бы, чтобы девочка вернулась в дом, где все случилось… Я знаю, что миссис Ричардсон готова принять Иришку, а дом будет опечатан. Но я не уверен, что мисс Кошко с ее характером захочет жить у Ричардсонов, имея собственный дом… Хотя я могу ошибаться. В любом случае, дождитесь ее.

Машина взвизгнула шинами и резко выскочила на проезжую часть. Так водитель демонстрировал свое нетерпение уехать подальше от этого проклятого русского дома.

Лидочка непроизвольно сделала несколько шагов следом за машиной и отошла от дома.

Она обернулась.

Дом смотрел на нее светящимися окнами.

Слева застекленная дверь — свет из коридора. Справа широкое окно в комнате Кошек, забранное тюлевыми занавесками. Сквозь тюль можно было угадать очертания предметов. Над окном Кошек светилось окно спальни Аллы. Полицейские оставили свет везде.