Марина Серова - Семейный кодекс Санта Барбары

– Мир тесен, – улыбнулась я.

– Я знаю ваши расценки, вот аванс. – Люба вынула из сумочки пачку купюр и положила их на журнальный столик.

– Люба, подождите, – я коснулась ее руки. – Сначала расскажите все по порядку. Когда его убили, кто занимается расследованием.

– Это произошло неделю назад. Брата Николая Петровича Сосновского нашли в городском парке. Нашел какой-то старичок, который выгуливал свою собаку. Установили, что смерть наступила в результате травмы черепа. Следователь считает, что это несчастный случай: ваш родственник оступился, упал и до смерти убился. Никакого преступления нет, так он считает. Он собирается закрывать дело! – выкрикнула в отчаянии Люба.

– А у вас есть основания не доверять следователю?

– Есть! Есть все основания! Вы бы видели его физиономию! То есть лицо, простите. Но дело даже не во внешности следователя.

– А в чем же?

– Мой брат был жестоко избит. И уж это никак не подходит под определение несчастного случая. Видите ли, они ничего не хотят делать. Сказали, что какие-то хулиганы…

– Фамилию следователя запомнили?

– Такую фамилию нельзя не запомнить. Недорослев Венедикт Аристархович. Так как, Таня? – Она вопросительно взглянула на меня. – Вы понимаете, Коля очень мне помог в жизни. У нас разные отцы. Наша мама дважды выходила замуж, и оба раза неудачно. Колю она родила очень рано, поэтому у нас внушительная разница в возрасте. Я окончила университет, а потом занялась бизнесом. Коля все это время финансово поддерживал меня. Он был очень добрым, отзывчивым человеком. – Ее голос задрожал.

– Люба, извините. – Я встала с кресла и прошла в спальню. Там я достала замшевый мешочек с гадальными костями. Как правило, перед тем как начать очередное расследование, я советуюсь со своими двенадцатигранниками. Для этого необходимо не просто бросить кости, а сначала мысленно задать вопрос. Именно это я и сделала, предварительно сосредоточившись. Потом вынула из мешочка кости. Какое-то время они полежали в моей руке, потом я бросила их на туалетный столик. Комбинация выпала следующая: «справедливость восторжествует». Итак, я получила благословление костей. Теперь можно возвращаться к клиентке.

– Люба, давайте обменяемся телефонами. Мне нужно будет еще побеседовать с вами, чтобы знать все подробности жизни вашего брата.

Она достала из сумочки визитницу и, видимо, случайно прихватила небольшую фотографию. На ней была хорошенькая, похожая на куколку девочка с распущенными волнистыми волосами. Девочку держал на руках мужчина в летной форме, а рядом, положив голову ему на плечо, стояла красивая молодая женщина.

– Какая счастливая молодая семья! – не удержалась я.

– Счастье было недолгим, – печально вздохнула Люба. – Это мои родители и я. Папа вскоре после этого погиб, разбился во время испытательного полета.

– Простите.

– Нет, ничего. Столько уж времени прошло, – покачала она головой. – Я папу почти и не помню, маленькая была. Но один момент запомнила. Меня тогда родители первый раз взяли с собой на отдых в Сочи. До этого они ездили вдвоем, а меня оставляли с бабушкой и дедушкой. Эту поездку я запомнила на всю жизнь. Море, солнце, песок под ногами, соленые брызги волн. Хотя я и доставила родителям повод для волнений. Однажды они уехали в город, а меня оставили с хозяйкой, у которой снимали комнату. Она накормила меня грушами, наверное, не очень хорошо помытыми, и у меня начались серьезные проблемы с желудком. Простите, я отвлеклась.

– Ничего, я всегда слушаю все, что мне рассказывают. Бывает, что в этих рассказах всплывает важная для расследования деталь.

Мы обменялись визитками, и она ушла. Я приняла душ, позавтракала. Потом решила позвонить своему другу подполковнику Кирьянову, чтобы узнать, в каком отделении можно найти следователя со столь экзотическими фамилией, именем и отчеством.

– Кирьянов слушает.

– Киря, привет.

– Привет, Танюха, привет.

– Слушай, Киря, имя Недорослева Венедикта Аристарховича тебе о чем-нибудь говорит?

– О-ох, – застонал Киря, как от зубной боли.

– Он работает у тебя в отделе? – догадалась я.

– К несчастью, да.

– Тогда мы идем к вам. – Я повторила навязший в зубах рекламный слоган. – То есть я иду. То есть не иду, а еду.

Очень быстро я надела джинсы, футболку, волосы скрутила жгутом и уложила на макушке. Выскочила из подъезда и направилась к своей «девятке». Минут через пятнадцать я уже входила в кабинет Кирьянова. И сразу увидела Недорослева. Точнее сказать, я сразу поняла, что это он. Не то чтобы это была такая трудная задача: в кабинете находились только двое, и один из них – хорошо знакомый мне Киря. А внешность другого была под стать его фамилии, имени и отчеству. За столом напротив двери сидел молодой человек с очень юным лицом. Честное слово, если бы я встретила его на улице, приняла бы за старшеклассника. Юноша был в наушниках, в левом ухе блестела серьга. Портрет довершали массивный перстень на среднем пальце левой руки и квадратный кулон, видневшийся в вырезе пестрой рубашки. Недорослев сосредоточенно смотрел на монитор, его пальцы порхали по клавишам, а ноги отбивали такт мелодии, которую он, надо полагать, слушал.