Александр Черенов - Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…

– «Постановление об избрании меры пресечения», – задрожал губами подследственный.

– И, к сожалению, в виде содержания под стражей, – вопреки заявленному сожалению, лицемерно вздохнул я. «По совокупности» я тут же удостоился благодарного взгляда подполковника, который в очередной раз восхитился тем, что «я – человек». В смысле: «человек слова». Но восхищаться было нечем: «это мне свойственно!», как пафосно отрекомендовал себя один товарищ. Я пообещал «санкцию» – и исполнил обещанное. Я ведь не обещал «поставить точку», а заодно и «крест» на отпрыске Начюста – как минимум, сразу.

– По дороге в СИЗО тебя завезут на экспертизу.

Не забыв и об этом своём обещании, я протянул Палычу постановление о назначении экспертизы.

– Когда ты всё успеваешь! – хмыкнул подполковник. Только я не заслужил и этого восхищения: бланк был типографский, и мне оставалось лишь проставить реквизиты «объекта исследования», да задать пару дежурных вопросов: «Имеются ли на теле… «и «Не могли ли они быть причинены…».

– Чуть не забыл!

Вместо того, чтобы «начинить» себя румянцем удовольствия, я самокритично приложился ладонью к затылку. К своему, разумеется.

– Палыч, вы нашли тот пиджачок, в котором подозреваемый…

– ???

– … хорошо: обвиняемый был в тот вечер?

– Само собой! – благодарно улыбнулся мне Палыч: я в очередной раз не подвёл друга.

– И?

– Все пуговицы на месте.

– Это – от пиджака Зама пуговица, – откуда-то снизу «пробился» к нам сынок.

– Точно?

Я «преисполнялся» не в одиночку: подполковник мужественно составлял мне компанию. «Мужественно» – это оттого, что преисполнялись мы отнюдь не энтузиазма: «чем дальше в лес – тем больше дров». А, если «ближе к земле»: чем больше улик – тем меньше шансов на одного подозреваемого.

– Точно. Он даже ползал там в этих лужах, да не нашёл…

– Сообразил, гад, – не слишком радостно ухмыльнулся подполковник.

– Да, уж точно – не от жадности, – буркнул сынок. – И не оттого, что жена заругает.

Я развернулся к «оперу».

– Всё понял! – обставился руками Палыч…

…«Vorbereitet, vorbereitet und vorbereitet!» означает не только «Готовиться, готовиться и готовиться!». Ещё это означает и подготовку к худшему. В нашем случае – к тому, что подозреваемых окажется значительно больше одного, и ни один не потянет на стопроцентного. Но даже в таких, совершенно «не творческих» условиях, готовиться – это не сидеть, сложа руки. Разве что, напротив подозреваемого, сложив руки на его плечах. И пусть говорят, что «лицом к лицу лица не разглядеть». Ещё, как разглядеть! Если, конечно, функционировать в режиме: «В глаза мне, в глаза!»…

…Девица первой стояла на очереди – а, значит, и первой же была «запущена в производство». Работу с ней я поручил «Важняку»: «Новичок», по молодости лет, ещё не был готов к рандеву лицом к лицу с «асами диванного труда». Точнее, глазами – к сиськам. Пока ещё он не мог противостоять декольтированной высокой груди, юбке, едва прикрывающей трусики, а, главное: наглому призывному взгляду. Это отнюдь не свидетельствовало о его «профнепригодности» или моральной неустойчивости: мальчик он был «честных правил». Но на равных бороться с чарами искушённой в постели бабы он ещё не мог. Здесь требовался человек с аналогичным опытом «с другого фланга». Желательно, профессиональный циник. А таким, помимо меня, «на балансе прокуратуры состоял» один только «Важняк».

Первый допрос я удостоил личным посещением: хотелось получить стартовое впечатление «с натуры», а не «в копии». Ведь первое впечатление – не всегда обманчивое. И неважно, что первых впечатлений имелось уже несколько «штук». Те впечатления были «тренировочного», даже «разминочного» характера. А первому в процессуальном отношении ещё только предстояло родиться.

Девица с ходу начала оправдывать все наши ожидания. Все, без исключения. Первым делом она поняла тщетность попыток соорудить из длинных ног и высокой груди смягчающие обстоятельства. И правильно: «Важняк» прошёл испытание ногами и сиськами, куда более высокопоставленными. Поэтому девица сразу же заняла «процессуальную позицию»: глазами не в сторону дивана, а в сторону УПК.

– Я не знаю, чем я ещё могу помочь следствию.

«Чистосердечное признание» тут же было оформлено экономным жестом из разведённых рук.

– Я сказала всё.

– … что сочли нужным сказать.

«Важняк» даже не улыбнулся: когда требовалось для дела, он даже скалу мог заставить позеленеть от зависти к личной монументальности.