Александр Черенов - Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…

– Или в процессе работы с товарищем.

Я проиллюстрировал текст косым взглядом на жертву.

– А, если случайно? – не догадался уняться «следак».

– Мог бы и сам додуматься! Если случайно, значит, непосредственно к моменту убийства она не имеет отношения.

Следователь ушёл глазами в сторону – за недостающими мыслями.

– То есть, Вы хотите сказать, что…

– .. пуговица была оторвана в драке, предшествовавшей моменту убийства, и не связанной с ним. И я не «хочу сказать», а уже сказал выше. Слушать надо – и делать выводы!

Следователь и «опера» переглянулись: я шёл по пути наибольшего сопротивления, и их вёл за собой.

– Убийц… то есть, участников было больше двух?! Ты на это намекаешь, Петрович?!

Общую позицию озвучил хорошо мне знакомый майор из УУР УВД области. И, несмотря на то, что мужик был башковитый и не «шланг», озвучил он не только общую позицию, но и общее недовольство. И то: одно дело – убийство «раз на раз» на почве ссоры, или надо искать разрозненные звенья! Как говорят у нас в одном южном городе: «две большие разницы и одна маленькая»!

В ответ на вполне понятный вопрос «`опера» я даже не стал усмехаться: я ведь тоже – не Павка Корчагин. И у меня, помимо служебной жизни, есть личная… была, то есть… должна быть…

– Ну, «надейся на лучшее – готовься к худшему»… Будем надеяться на то, что наш оппонент «всего лишь потерял» эту пуговицу, а не аккуратно «расстелил» её под унитазом… Хотя…

Словно отгоняя малоприятные мысли, я махнул рукой и переключился на остальные вещдоки.

– Так, окурок чистый, без следов помады. И духами не провонял. Маловероятно, что он «из женщины». Да и обслюнявлен хорошо… Хорошо, доктор?

Эксперт оторвался от трупа.

– Хорошо.

– А не слишком ли хорошо?

Я может, и не хотел, так мои губы сами растянулись в усмешке. Эксперт посмотрел на фильтр и «прилегающую к нему область» в лупу.

– Ну, насчёт слюны – вряд ли… Но тут даже фрагмент отпечатка имеется… Может, это – слишком? Такие сигареты грязными руками не курят. Ну, руками алкаша.

Вдохновлённый анализом, я на время позаимствовал у эксперта «монокль».

– Браво, медицина! Хоть зачисляй Вас в резерв опергруппы. Правда, фрагмент вряд ли пригоден для идентификации… Семёныч?

Пожилой эксперт НТО отделился от группы и от стены, которую он ковырял скальпелем.

– Чего?

– Отвлекись от раскопок. Кстати, чего ты там накопал?

Вместо ответа Семёныч протянул мне фрагмент кафельной плитки. Я даже не стал приглядываться: сразу же покачал головой.

– Смотри, ты! А что: «сгодится нам этот фрайерок»!

«Фрайерком» работал бурый отпечаток пальца, вполне пригодный «для запуска в производство».

– А у тебя, Петрович – чего?

Мы, «практикующие юристы» – люди простые: если я ему «Семёныч», то он мне, самой собой, «Петрович».

– Да, вот, взгляни.

Семёныч лаконично приложился глазом к лупе и тут же покачал головой.

– «Не прохонжэ».

– Тогда я надеюсь на твой.

– А что тебе ещё остаётся? – хмыкнул эксперт.

– Ладно, ковыряйся дальше, – не остался я в долгу. – Так, джентльмены, и что мы имеем, так сказать, «итого»? Окурок, отпечаток, пуговица, «палец» на стене… Ах, да: ещё покойник в резерве.

Без должного, а заодно и недолжного, почтения к умершему… негодяю, я вывернул карманы его брюк и пиджака. Улов оказался богатым: пачка «сотенных», лишь слегка початая, два презерватива в упаковке – товарищ явно не собирался ограничиваться «одним заходом» – и несвежий уже носовой платок, явно заменивший владельцу салфетку.

Наибольшего внимания заслуживали две вещи: записная книжка и монета достоинством в одну копейку. Последнее само по себе уже не могло не вызвать законного любопытства: товарищ сотенных не считал, и уже не только рублей. А тут – копейка! Да ещё не простая. Нет, не золотая: согнутая посередине. Аккуратно согнутая, как по линейке.

– Любопытно…

Я обратился за солидарностью к коллеге из прокуратуры, но тот «солидаризовался» со мной лишь выпученными глазами и слегка отвешенной челюстью. Поскольку товарищ подводил меня, пришлось и мне подводить его… к ответу.

– Никаких аллюзий, как говорит наш словоохотливый Михал Сергеич?

– Хм… хм… – старательно прочистил горло коллега.

– Знак? – ещё решительней подтолкнул я товарища. – Или подсказка?

– Знак?!

Лоб коллеги проявил удивительные способности в деле формирования морщин: они избороздили там всё пространство. Но отвешенной челюсти «на выходе» это мероприятие не отменило.