Елена Сперанская: Река жизни. Тривиальные рассказы

Дядя брал с собой подростка на рыбалку, в лес на охоту. Они ставили капканы, устраивали костры, варили уху, пекли картошку в золе, убирали снег, пилили деревья, кололи поленницы, запасали двора. У Епифана с женой немкой своих детей не было. Вот они рассчитывали воспитать племянника, как своего родного сына.

Он учил Мишу читать звериные следы, управлять лодкой, другим важным наукам, которые должен знать подросток. Они устроили его через околоточного урядника в школу, где он стал получать хорошие отметки. Дядя купил ему портфель, белую косоворотку и ремень, а брюки ему сшила немка. Ботинки он носил свои старые, доставшиеся от отца. С дядей племяннику было весело и интересно, а с мачехой – нет: только церемонность, черствость и нравоучительные нотации. Кому же такое принудительное обучение понравится?

Смерть деда – отца Клавы – потрясла Мишу. Он не успел привыкнуть, что теперь жил с совершенно чужими людьми, так еще умер старик, который никогда ничем не болел, но любил выпить изредка самогонки и подраться в кабаке со своими приятелями из-за четвертушки хлеба. Так его все дома и прозвали – Четвертак. А его жена довольно-таки красивая женщина сразу ушла жить к вдовцу – околоточному уряднику, который разбирался с пришлыми людьми.

Спиридону удалось сбежать с двадцатичетырехлетней, чернобровой, с длинными косами, красавицей женой – Клавой, стремящейся во всем угодить мужу, но из-за молодости лет не всегда получалось.

Стены их дома видели много горя: умерла от тифа первая жена Спиридона, от горя вскоре скончались ее родители, а отец самого хозяина усадьбы переехал далеко на север. Куда его направили по назначению из-за хранения дома оружия, которое он скрывал от властей. Мать сама еле управлялась по дому, но не отчаивалась, а ждала деда из ссылки.

Рано утром сына от первого брака – Ерофея – больного подняли с постели и арестовали. Обрез и нож он оставил лежать там же под матрасом. Продержав три дня в сарае на воде и хлебе, ему предъявили обвинение в отказе присоединиться к бандитам.

Жарким июльским днем восемнадцатого года отряд белогвардейцев армии Колчака вывел к реке Нейве в районе города Алапаевска своих пленных в количестве десяти человек, кого удалось собрать побоями, в одних рубахах на босу ногу. Они шли по тропинке через поле, засеянное рожью и частично убранное. Зеленые зрелые стебли трещали под ногами у солдат, хорошо вооруженных, сытых, но с надеждой, что они получат вознаграждение за выполнение своего опасного задания. Сзади пленных бежала почти до самого берега собака одного из крестьян, которого посчитали предателем, потому что Спиридон не захотел вступать в армию сам из-за возраста. К тому времени ему было тридцать восемь лет.

Пленных построили и расстреляли после расстрела всей царской династии Романовых, включая самого Николая II, его жены, детей и брата императора – Великого князя Михаила в возрасте сорока лет и его пожилого секретаря Джонсона.

Ерофей прикинулся хромым, когда шел к реке босиком, то кровь текла у него из пятки. Он упал в воду, как и все. Солдаты ушли, но, некоторые из расстрелянных, выжили. Они поплыли на другой берег. Среди них был Ерофей. Он вышел из воды, стряхивая с себя грязь, так река обмелела. Он полз на четвереньках, чтобы не заметно было, так как солдаты возвращались и оглядывались, чтобы никто не встал. Вместе с остальными, оставшимися в живых, они побежали на другой хутор и затаились, чтобы вернуться, но потом передумали.

День Ерофей пролежал в тени забора в соседнем заброшенном угодье с другими парнями. Их осталось столько же. Солдаты не хотели проливать кровь. Они только хотели запугать, чтобы те сами добровольно перешли на их сторону. Собравшись с силами, они ползком и на полусогнутых ногах вернулись к себе домой. Ерофей пролез через окно, взял обрез, нож. Он сложил оружие в рюкзак с вареной картошкой, надел лапти и околицей побежал к ручью, где еле пришел в сознание от потрясения, что он остался жив, но нога все еще болела от прорвавшегося пузыря мозоли.

Таким же способом перешел реку, там, где Спиридон с Клавой, чтобы не намокнуть и не замочить ружье, переплыли на лодке. Он добрался до Алапаевска на попутке, сказав, что его призывают из города и велели самому доехать до сборного пункта.

Нашел по адресу, оставленному мачехой, дом, куда отвезли его младшего брата к родственнику. Постучался в дверь.

– Открыто, – крикнули ему из комнаты на первом этаже, где жил Епифан с немкой и Мишей, куда нагрянули Спиридон с Клавой.