Руслана Визбор - Диагноз «Вознесенского»

Элис робко подошла к кабинету на двери, которой висела табличка -«Школьный психотерапевт Доктор Вознесенский». Девочка постучала в дверь и, услышав разрешение доктора войти, медленно отворила её.

В комнате было довольно дружелюбно и светло, теплый пастельный цвет зеленой фисташки, наполнял кабинет уютом и домашним теплом. В комнате на кушетке сидели еще два мальчика постарше. Элис узнала ребят из своей школы. Одного мальчика звали Сем, он был старше её на три года, второго Виктор ему было четырнадцать лет.

Доктор Вознесенский сидел за столом с серьезным выражением лица и что-то записывал в блокнот. Он, не поднимая головы, мягким и дружелюбным голосом пригласил Элис присесть к ребятам на диван и угоститься конфетами.

Ребята, молча, сидели и смотрели в пол. Они не общались друг с другом и испуганно ожидали указаний врача.

Элис, Сем и Виктор страдали от нападок и издевательств в школе от своих одноклассников. Они были озлобленны и зажаты, от постоянного страха у ребят наблюдался невроз, расстройства сна, заниженная самооценка и постоянна депрессия. Родители не понимали, как помочь своим детям, поэтому после очередных массовых нападок со стороны сверстников, ребятам приходилось периодически посещать сеансы психотерапии у школьного психиатра.

Доктор Вознесенский был знаком с ребятами практически с начала их обучения в школе. Городок был не большой, школа была одна, все жители довольно хорошо друг друга знали и доверительно общались. За ребятами закрепилась не самая хорошая репутация, в школе их не любили, успеваемость была практически на нуле, с каждым годом ситуация становилась все хуже и хуже.

Сем, не смотря на то, что ему было все пятнадцать лет, уже состоял на учете в местном отделении полиции за драку. Он был худощавый, даже скелетообразный мальчик с длинными засаленными волосами. Его отец Бред был, в своем недалеком прошлом, военным офицером. Он старался воспитать своего сына в манере казарменной суровости и солдатской покорности. Мать Сема давно покину их, она не смогла выдержать армейской жизни и издевательств со стороны Бреда, но забрать сына на свое воспитание у нее не получилось. Бред был человеком влиятельным и смог через суд добиться единоличного воспитания. Он считал, что женщина не сможет воспитать из мальчика мужчину, это дело отца. Его характер был суров, он разработал режим дня и ежедневно заставлял Сема подчиняться правилам в его доме. В любой день, в любую погоду Сем вставал в шесть утра и отправлялся вместе с отцом на часовую пробежку по лесу. После этого Бред готовил армейскую похлебку, в рацион которой входили в основном злаки и фасоль. Кухня была отвратительная, напоминала больничную еду без соли и масла. Отставной офицер строго следил за пищевым рационом в своем доме, он был против продуктов, по его мнению, не полезной для организма, поэтому в доме строго настрого было запрещено держать сладкое, мучное и иные вкусняшки. В школу Бред собирал завтрак сыну состоящий из минеральной воды, обязательно в стеклянной бутылке и сухого армейского пайка, которым в вдоволь его обеспечивала армия. Сем ненавидел отца, но боялся его ослушаться, так как Бред за малейшее непослушание, лупил Сема ремнем по спине железной бляшкой.

Бред пророчил сыну офицерское будущее и считал своим долгом воспитывать его в режиме военного времени. По его мнению, это являлось классическим мужским воспитанием.

Сем тайно убегал в лес после школы, подолгу сидел в шалаше и плакал. Он был творческим человеком в душе. Ему очень нравилось рисовать и изучать искусство. Он мечтал вырасти, убежать из дома и быть свободным художником. Весь шалаш был усыпан его картинами и черновиками. Ему приходилось скрывать свою тягу к искусству, так как Бред не разделял его склонностей к творчеству, отец считал это женским занятием не достойным настоящего мужчины. Поэтому поначалу он беспощадно рвал и выкидывал все его рисунки в мусорное ведро, краски и карандаши ломал голыми руками прямо перед маленьким заплаканным мальчиком. Ранимая душа художника обливалась кровью от таких издевательств, тогда Сем дал себе клятву, что больше никогда и ни с кем не будет делиться своим творчеством. Никогда не раскроет свою душу и мечты ни одному человеку, который задушит его своей критикой и навсегда разобьет последние надежды на счастливую и тихую жизнь.

Сем наблюдался, как и Элис у психотерапевта с младших классов, доктор Вознесенский частенько просил его делать зарисовки своего душевного состояния на своих сеансах. Кабинет школьного психолога было единственное место, где Сем мог проявить свой талант, не опасаясь строгой критики.