Лариса Соболева - Она всегда с тобой

— Это не метод, — бесстрастно крутил руль Станислав.

— А я для них уже не авторитет. Я мама, просто мама. Им сейчас нужен отец — строгий и справедливый.

— Я не могу с ними строго, я лучше с тобой поругаюсь.

И подмигнул. Станислав в своем репертуаре: дом и семья святое, но заниматься ни тем ни другим желания не обнаруживает. Он зарабатывает. Создает условия, обеспечивает и считает, что свою миссию выполняет сполна. Раньше Майя страшно злилась на него из-за позиции отстранения, позже смирилась, понимая, что не всем дано успевать тут и там. А сейчас… сейчас конверт главное, больше ничего. У высотки, отражающей в стеклах серое небо, Станислав остановился и, когда жена открыла дверцу, сказал:

— Предупреди своего поклонника: если встречу, оторву ему руки-ноги. Твой муж в гневе страшен.

— Обязательно! — со смешком пообещала Майя, чмокнула мужа в щеку и побежала к зданию, где на девятом этаже находился радиоцентр.

В лифте был народ, открывать конверт она не рискнула, хотя никому нет дела, кто и что ей пишет, просто боялась выдать себя, боялась своего состояния после прочтения. По длинному коридору бежала, словно опаздывала на эфир, примчалась в кабинет, к счастью, Снежана еще не пришла. Плюхнувшись на стул, Майя разорвала конверт, развернула лист…

Ну, а чего она ожидала? Извинений за прошлое послание? Ха-ха! Достав телефон, позвонила… Галина долго не отвечала, она дама тусовочная, наверняка вчерашний воскресный вечер крутилась в каком-нибудь бомонде, теперь спит без задних ног. Пришлось позвонить еще раз.

— Да… — словно в подтверждение ее мыслям раздался сонно-тягучий голос Галины. — Ну, говори, Майка…

— Галя… — буквально выдавила она. — Галя, мне… мне нужно срочно с тобой увидеться. Пожалуйста…

— Срочно — это как?

— У меня эфир в девять, потом буду свободна и сбегу… Где мы можем увидеться?

— Ко мне приезжай.

— Много времени уйдет, пока доеду…

— Не мне же ехать к тебе! В мои «тридцать девять» привести себя в надлежащий вид — полдня нужно. Ты же знаешь, я даже за хлебом не выхожу ненакрашенной, чтобы народ не пугать.

Досадно! Да ничего не попишешь, Майя сдалась:

— Ладно. Я возьму такси. Просто жалко, что времени будет меньше, а проблема у меня крупная… кажется.

— Кажется? Уже интересно. А ты наври, что едешь к больной тете, у которой приступ… э… гипертонии. Могут мне позвонить, я подтвержу.

— Тетя… тетя… Эта причина у меня была миллион раз.

— Значит, прокатит и миллион первый. Давай, родная, жду.

Эфир прошел без сучка и задоринки, по-другому и не могло быть, как ни тяжело, а профессионализм вытащит из любого состояния. Но заартачилась координатор, набычилась, ее грузинские глаза заволокло туманом негодования, когда Майя попросила на десятичасовых новостях заменить ее Снежаной:

— Смолина, ты надоела со своими инвалидами. (А Майя ни словом не обмолвилась по поводу «приступа тети».) Тети, дяди, дедушки… Перед новостями авторская Снежаны идет, нехорошо, когда в эфире две программы одним голосом подаются, шеф этого не любит и мне мозг потом вынесет.

— Нана, вали все на меня, — попробовала уговорить ее Майя. — Шеф пусть мне мозг выносит, я стерплю. Ну, очень надо. С меня шампанское. М?

— Иди к шефу и договаривайся с ним сама.

— Нана!..

Нет, координатор топала офицерским шагом, удаляясь вдаль по коридору, ее толстая задница пружинила вверх-вниз, словно прощально махала расстроенной Майе, оставшейся с носом. К директору идти на адовы муки не хотелось, он занудливей Стаса, а говорит — словно балладу сочиняет, а потом в конце (где-то через часик) заявит, что не разрешает замену. Решила самостоятельно договориться со Снежаной, коллеги обязаны выручать друг друга, но не ждала сюрприза с ее стороны:

— Ну, конечно, ты у нас в привилегированном положении, только тебе позволено исполнять свои обязанности, когда этого хочешь ты.

Майя обалдела. Нет, к тону не придерешься, тон почти нежный, но именно он подчеркнул отношение Снежаны к коллеге. Она девушка красивая, даже очень. И талантливая. О, еще молодая! Ей всего двадцать пять, а она уже умная, известная, успешная. Сочетание крайне редкое, наверняка подружки завидуют ей со страшной силой, тем более непонятно, с какого перепугу она нежно, почти лаская, нахамила Майе.

— Не поняла, — произнесла Майя. — Я тебя обидела? Когда?

— Я просто констатирую факт, — с едва заметным вызовом ответила Снежана, в ее кошачьих глазах сверкнуло маленькое торжество.