Лариса Соболева - Она всегда с тобой

— Но ведь в протоколе вы должны были прочесть… У Галины Сергеевны исчезла крупная сумма — тысяча долларов, тысяча евро и сто пятьдесят тысяч рублей. Искали украшения, но не нашли, они лежали в тайнике, о котором мало кто знал.

— А вы знали, — улыбнулась жаба, показав ровные зубы (протезы, что ли, ну, слишком ровные, под линейку).

— Конечно, знала, — ответила Майя, подняв брови, дескать, странный вопрос. — Я знала, где она хранит ценности, показала полиции.

Жаба… то есть следователь Локтев быстро строчил авторучкой по бумаге, приподняв указательный палец второй пятерни, лежавшей на столе, над столешницей, мол, погодите, я занят. Майя вспотела, она чувствовала, как по спине бежит вниз струйка пота, заерзала на месте, он тотчас поднял на нее глаза, они у него сами по себе жили на лице, это единственная живая часть и не противная.

— А откуда у нее столько денег? — вдруг поинтересовался он. — То, что унесли из квартиры убийцы, не последнее, насколько мне известно. Украшения… м-м… не из дешевок… их довольно много.

Ух, люди! Всем хочется знать, откуда деньги, этот вот тоже… бессребреник, можно подумать.

— Сколько у нее на самом деле денег, я не в курсе, — сказала Майя и подчеркнула: — Меня чужие деньги не волнуют. Скажу лишь, у нее были мужья не бедные, они дарили ей украшения, шубы, квартиры.

— Ей дарили?! Не сказал бы, что она предел мечтаний, до модели ей далековато…

— Вы видели оболочку, — рассердилась Майя. Этот уродец рассуждает о человеке, как будто это полено. — А содержание было богатым, поэтому ее любили мужчины, очень любили и страдали, когда теряли ее. Кстати, теряли чаще по инициативе Галины Сергеевны.

— Да ну! — искренне удивился Локтев. — Она богачей бросала?!

Что на это сказать? Лучше проигнорировать вопрос.

— И потом, хочу пояснить, откуда еще средства. У Галины Сергеевны есть… был маленький бутик женской одежды, свои постоянные клиенты, которым она привозила одежду из Италии, Франции, редко из Англии. Одежда дорогая…

— Так она была челноком?

Какая глупость! Мысленно Майя похвалила себя, что не стала откровенничать, в этом смысле с Трояновым куда приятней общаться, он хотя бы не производит впечатления дурака. И так захотелось приложить этого гнусного мужичонку…

— Она коммивояжер, — спесиво внесла уточнение Майя, полагая, что точного значения слова он не знает, так пусть в словаре покопается, полезно.

— Так… — Он выпрямился, словно готовился сказать нечто важное. Майя не ошиблась, следующий вопрос он подал чуть ли не торжественно: — А вам известно, кто наследник у вашей приятельницы?

— Откуда!

— Вы.

— Я?! — обалдела Майя. — Шутите? Или это провокация, цель которой мне непонятна.

— Мы нашли завещание, заверенное по всем правилам, вот… Берите, берите. Почитайте. Вам должно быть известно, что составляют два экземпляра завещания, одно хранят дома…

Она читала, не слушая, что он говорит. Это бомба. Завещание составлено недавно, заверено два месяца назад. Что побудило ее это сделать? Почему она не поставила в известность Майю? Кто теперь ответит? Она перечитала еще раз и положила на стол Локтева, он тут же кинул подлый вопросик:

— Так кому было выгодно, чтобы Галина Сергеевна Арбузова покинула этот бренный мир?

Майя пришла в ярость и про себя ругалась непечатными словами. Вот сволочь! Нашел выход, как повысить раскрываемость! Всем известно, что у них, этих мародеров, план сверху — сколько нужно раскрыть краж, убийств, поймать мошенников. План! Как будто это овощная база. А сколько слухов по городу ходит о нечистоплотности таких вот жаб из органов, которые обязаны искать правду, а не вешать на первого встречного преступления. Но пауза затянулась, Майя подчеркнуто сухо уколола Локтева:

— Вы нашли самый простой способ решения проблемы — обвинить меня в убийстве, да? А настоящих убийц искать не пробовали?

— Я пока рассуждаю, — парировал он, любуясь ею, как людоед. — А вы что думали бы на моем месте, м-м?

— Во всяком случае, не спешила бы с выводами, — резко бросила ему она. — Я понятия не имела о завещании, но вы же не верите! Галина была мне как мать…

— Ну, сейчас не редкость, когда дети устраняют своих родных матерей, чтобы получить, например, полную свободу, наследство. Скажите, где ваш муж?

— Не знаю, — огрызнулась она. Черт, сорвалась.

— Как это — не знаете? — поднял он невидимые брови. Да, надбровные дуги казались лысыми, отвратительный мужлан. — Вы ведь жена.