Константин Бабулин - Личный бумажный Демон (СИ)

- А что реклама?

- Сейчас же август, какая реклама, от них и так-то каждый месяц всё меньше и меньше, а сейчас так и вообще.

- Мда, первое полугодие посчитали?

- Да, минус шестьдесят тысяч долларов.

- Почему так много?

- Во-первых вырос вменённый налог, во-вторых повысили торговый сбор, в третьих из-за перехода на упрощёнку нам вкатили штраф 1 миллион рублей, как раз на сумму предполагаемой экономии, в четвёртых…

- Понятно, все разговоры о снижении налогов, как обычно, заканчиваются ровно обратным – их увеличением. Ну, и что нам делать? У спонсора тоже проблемы с бизнесом, и деньги он нам перечисляет с большой неохотой… Этот год дотянем как-нибудь, а вот следующий… - Она вздохнула - Давай позовём рекламу, пусть расскажет нам, чего ждать осенью. – Она сняла трубку и нажала вызов. – Рима, зайди ко мне.

Пока ждали Риму, отвечающую у них, за маркетинг и рекламу, сидели и молча, смотрели друг на друга, понимая, что выхода нет. Что может сказать Рима? Доходам взяться неоткуда, нужно опять что-нибудь сократить. Хотя, куда уж дальше? И так сократили уже всё что можно, включая рекламный отдел, от которого осталась одна Рима. Подумать только, от большого рекламного отдела авторитетного издательства, остался один директор… А от самого издательства, что осталось? Один журнал и остался. Где книги, где буклеты, где открытки? Всё сократили и урезали, как убыточное. И что толку? Сокращения расходов всё равно не успевают за сокращением доходов. Не издательство, а тришкин кафтан…

Наконец вошла Рима, высокая, худая блондинистая женщина, тридцати с хвостиком лет, и села, аккуратно положив перед собой блокнот с ручкой.

«Всегда так делает, эдакая немецкая педантичность. – Надежда с тоской смотрела на свою сотрудницу. - Этим и понравилась десять лет назад, когда нанималась на работу. Пришла на собеседование, стильная, молодая, деловая. Достала блокнот с ручкой и давай делать пометки во время разговора, прямо как настоящая бизнесвумен. А сейчас? Сейчас это раздражает – Ты мне результат давай, а не выпендривайся, и не строй из себя бизнесвуменшу. Какая ты на хрен бизнесвумен? Ты несчастная женщина с двумя детьми на руках и мужем пьяницей. И что ты будешь делать, когда мы закроемся?».

- Мы тут горюем, глядя на наше финансовое положение. – Начала Надежда, всё так же, глядя на Риму. – Что нам ждать от осени?

- Ничего хорошего, скорее всего, потеряем рекламу от галереи «Русский Век».

- Почему, и у них дела плохи? Хотя да, на последнем Антикварном Салоне они не участвовали.

- Не в этом дело. Дела у всех сейчас плохи, а у них ещё хуже. Против владельца завели уголовное дело.

- Вот блять. – С чувством вырвалось у Надежды, хотя ругаться она не любила принципиально. – На Ледева? За что?

- К нему в Галерею пришли два мужика, походили, посмотрели, кое к чему приценились, а перед уходом один из них ткнул пальцем в маленького Айвазовского, над его столом:

- Сколько стоит?

Ледев им:

- Нисколько. – Эта картина не продавалась, он её слишком дорого купил, под клиента, а клиент отказался. Сейчас за такие деньги и близко не продать, так и висела, в ожидании лучших времён.

Они не отстали:

- За 80 000 $ отдадите? – Ледев ахнул про себя, он её, как раз за столько и купил, а сейчас был бы рад и за половину отдать. От радости брякнул – отдам. Мужики сказали, что с собой столько нет, только десять тысяч, но вечером принесут всю сумму, мол, подарок ищут. Достали десять тысяч долларов, дали ему в качестве задатка, а как только он взял, и пересчитал, тут же предъявили служебные корочки.

- Вот же суки а? – Надежда уже не сдерживалась в эмоциях, прекрасно представляя себе ситуацию, от которой не застрахован никто. – И что предъявили?

- Отсутствие кассового аппарата, валютные операции, и неуплату налогов за нерастаможенного Айвазовского. Он его на Сотбисе купил, и ввёз, оформив на себя, как для личного пользования.

- Понятно, и три года ещё не прошло?

- И три года ещё не прошло, и висел-то он не дома, а в галерее.

- Ну да, обман при оформлении на границе и соответственно неуплата НДС. Круто, попал. И что не сумел решить с ними вопрос на месте?

- Получается нет.

- Не похоже на них, они ведь за деньгами приходят в таких случаях… Заказал что ли кто-то?

- Чего теперь гадать… Сейчас мы имеем уголовное дело.

- Да уж… - Протянула надежда. – И так хреново, так ещё и эти суки жить не дают. ПИлите бюджет бессовестно, ну так и пилИте его за Кремлёвской стеной… Чего к нам-то лезете? – Обратилась она, понятно к кому, как будто они могли её услышать. - Надо, быть осторожнее с этим. – Посмотрела она на бухгалтера. - Видишь, как они начали, тоже видать кормушка сужается, вот и окучивают всех подряд. Никакой валюты от незнакомых клиентов не брать, только рубли и только, пробивая чеки по кассе.