Алёна Бессонова - Пат Королеве! Детектив

– «Шахерезада», – с восхищением подумал Михаил, пристраиваясь на неудобную скамейку. – Других стульев специально не ставит. Королева любит, чтобы все были у её ног…»

Роман тоже с интересом рассматривал хозяйку.

– Вы, Стефания Петровна, – жена подполковника Леонида Михайловича Сперанского? – наконец, устроившись, спросил Михаил.

Стефания Петровна резко вскинула подбородок, сверкнула глазами:

– Бывшая жена, бывшего подполковника. В данный момент я его вдова!

– Прошу прощения, – поспешил извиниться Михаил,

– хотелось бы побеседовать с вами, Стефания Петровна, о Леониде Михайловиче пока без протокола. Это возможно?

– Спрашивайте, что смогу рассказать – расскажу…

– Есть что-то, что вы не хотели бы нам говорить? – как можно мягче спросил Роман.

– Наша жизнь с Леонидом, молодой человек, никогда не была общедоступной книгой. Я отвечу вам только на те вопросы, на которые посчитаю нужным ответить.

– Но вы должны… – Стефания Петровна неожиданно вскинула руку и оборвала Романа:

– Насколько я знаю, по закону я имею право не свидетельствовать против себя и своих родных. Это так?

– Это так! – поспешил заверить хозяйку Михаил. – Мы хотели первоначально поговорить с вами о погибшем не прибегая к официальному языку и процедуре протокола…

– У вас не получилось! – Стефания Петровна вскинула голову и теперь смотрела на сыщиков в щёлки прикрытых век. – Ну же, давайте ваш вопрос!

– Так, – подумал Михаил, – задушевной беседы не получится, хозяйка выпустила острые шипы. Хорошо,

– примирительно произнёс он, – давайте напрямую: что вы думаете об убийстве мужа? Может быть, у вас есть на этот счёт какие-либо догадки, версии?

Стефания Петровна стала причмокивать губами будто сосала леденец, потом обвела всех, кто сидел у её ног насмешливым взглядом, останавливаясь поочерёдно на каждом, включая дочь:

– Что думаю я? – по-вороньи каркнула Стефания Петровна. – Что я думаю? А думаю я только то, что его убили выстрелом в лоб!

Она закрыла глаза узкой ладонью и вздрогнула. Михаилу показалось, что Стефания Петровна заплакала, и только выражение лица Веры, подсказало ему, что это не так.

– Мама, давай закончим это побыстрее… – попросила дочь. – Когда нам отдадут тело отца для погребения?

– Позвоните завтра экспертам, – откликнулся Роман. – Я думаю приблизительно через трое суток вам дадут разрешение на захоронение. Как правило, в таких ситуациях кремацию запрещают.

– Мы и не собирались его кремировать. Он не язычник,

– вдова опустила руку, её глаза были совершенно сухими. – Продолжим. Вы, вероятно, хотели спросить были ли у мужа враги? Или просто людишки, которые захотели его убить? Я не размышляла на эту тему, точнее, меня мало интересовала жизнь моего мужа за пределами этого забора.

– А в пределах забора? – неожиданно ощетинился Роман. – В пределах этого забора появлялись люди, которые желали вашему мужу зла?

Женщина бросила на Васенко быстрый взгляд и внезапно резко встала. Развернулась на негнущихся с опухшими синеватыми лодыжками ногах, и шаркая тяжёлыми ортопедическими ботинками, пошла к дому, на ходу резко выбрасывая слова:

– В пределах этого забора обитает только одна хищная пантера – это я! Но я его не у-би-ва-ла! Слышите меня? Не у-би-ва-ла!

– Мама! – воскликнула Вера. – Прекрати. Люди хотят разобраться. В конечном счёте это их работа. Они обязаны найти убийцу отца!

– Пусть дочь вам расскажет всё, что знает. Мне нездоровится, – уже более миролюбиво, но по-прежнему сухо сказала Сперанская. – К Ольге не отправляй… Эта такого наговорит, из грязи не вынырнем… Хотя не пойму зачем? Он пахал на них три года, как раб на галерах…

Стефания Петровна тяжело одолела три ступеньки порога и скрылась за звонко хлопнувшей дверью. Пока хозяйка поднималась, следователи с восхищением смотрели ей в спину. Если бы не тяжёлая болезненная походка, Стефания Петровна вполне сошла бы за молодую женщину. Вера также смотрела вслед уходящей матери.

– Ваша мама, вероятно, в молодости была хороша? – спросил Роман Васенко, оборачиваясь к дочери, и тут же поймал себя на мысли, что Вера непохожа на мать ни лицом, ни фигурой.

Вера – женщина, возраст которой определялся просто: немного за тридцать. Рыхлая фигура, короткие ноги, лицо с тонкими выщипанными бровями, маленькие глазки у широкой переносицы, короткие и редкие ресницы, густо накрашенные тушью, нарисованный не по контуру губ малиновой помадой рот.