1 ...6 7 8 10 11 12 ...30 – Я к тебе и в следующий раз приду, – предупредил он.
– Стой, – сказал вдруг Мамтеев.
В этот момент заорал издалека женский голос, тот самый, который его и позвал, когда капитан вошел в конюшню:
– Колька!.. Итить твою мать!.. Барракуда какая!.. Выводи на развязку своих, кузнец пришел!..
– Да щас, это!.. Подожди!.. Иду! – крикнул в ответ Мамтеев, приоткрыв дверь в конюшенный коридор.
От шума затопала и завертелась, взволнованно фыркая, лошадь в деннике.
– Не буду тебе мешать, – сказал капитан, еще раз подняв программку.
– Да подожди. – Мамтеев потер подбородок, заметно нервничая. – Говоришь, крутые?.. Они, это… и вправду будут спрашивать?.. А с кого?.. А ты-то откуда знаешь?..
– Колька! – снова крикнула женщина. – Кузнец ждет!..
– Чего тебя-то это так волнует?.. – спросил Елагин. – Не ты же убивал.
Инициатива в разговоре теперь перешла к нему. Мамтеев был проситель, ничего не знал и, похоже, боялся. Как бы там ни было на самом деле, но ведь его имя связано с происшествием. Было чего бояться.
– Колька-а, твою мать-то!.. – негодовала женщина. – Целый день кузнеца ждали, а теперь ты пропал!..
– Да не ори ты!.. – крикнул Мамтеев. – Щас иду, это… сказал же!
– Про такие дела молчать лучше, – сказал капитан.
Он снова подумал, что сказал достаточно. Напуганный больше, чем требуется, Мамтеев мог полезть выяснять в отделе кадров, где работает Салыгов. А то и в милиции у ипподромовских могли быть свои люди. Даже точно есть. Поэтому Елагин, сделав многозначительный вид и слегка подавшись вперед, к Мамтееву, повторил:
– Целее будешь, если молчать.
И протянул ему руку, которую тот пожал неохотно и вяло, погруженный, видимо, в разнообразные сомнения. У двери капитан остановился и сказал:
– Так перед следующими бегами я к тебе зайду. Да?.. С билетом. – Он показал руками высоту примерно бутылки. – Нормально так?..
– Тут народу… – сказал вдруг Мамтеев, принявшись, видимо, развивать беспокоившую его мысль, и показал рукой в сторону: – У нас в конюшне, там вон, в том крыле… стоял жеребец, это… спортивный. Конкурный. Рыжий такой. Потом на соревнования уехал, в Берлин. А тут прибежали, ходят по конюшне. Покупают его, или купили уже… Я, это, не слушал особо, чего они там. То крыло свободно, там они и ходили, а сюда я не пускал, к рысакам. А потом этого хрена нашли, там вон…
Он снова махнул рукой в сторону. Капитан слушал очень внимательно, хотя вид сделал безразличный. Сработало. Выбил-таки конюха из равновесия. Захотелось поговорить. Ну давай, давай, говори.
– А теперь чего ж, это, я виноват окажусь? – спросил его Мамтеев.
– В чем виноват?
– Ну как… Нашли-то его здесь. Вон там вон, рядом, – показал он рукой. – Станут виноватого искать – я первый, вот он я.
– Чего нашли?.. А-а!.. Ты все об этом… – Капитан равнодушно махнул рукой. – Не бери в голову. Ты ни при чем, чего тебе-то?
– Если они крутые, так кто ж меня слушать станет… У крутых на это времени нет.
Капитана интересовало совсем другое. Поэтому он вдруг наморщил лоб, сосредоточенно постукал себя по нему пальцем и тоном великой догадки протянул:
– А-а-а!..
– Чего ты? – не понял Мамтеев.
– Подожди-ка, подожди… – капитан изобразил, что пытается вспомнить. – А я слышал, точно… Про вашего жеребца. Чемпионат в Берлине. Европы, да?.. Ну, точно! Жеребца вашего зовут Звонкий, а выступал на нем Толик Крюков, я ж его знаю…
– Да чего ты плетешь. Какой, это, еще чемпионат? Конкур какой-то, не первого ряда. Даже в Кубок не входит. Знаток, елки…
– Да нет, я не разбираюсь особо, просто наездника этого вашего знаю немного…
– Какого нае-ездника… – протянул Мамтеев. – Кого ты зна-аешь?.. Жеребенка Подарок зовут, а прыгал на нем Васька Миков. Вон там, в манеже, это, тренировался, а стоял Подарок у нас тут, вон там. Микову его на передержку дали, сюда, в Москву, а так вообще у нас и спортсменов-то там нет. Как купили этих эберсвальдцев, так один бардак, елки. Рысаков будто мало. Теперь и грохнуть еще ни за что хотят.
Мамтеев снова огорчился.
– Колька, убью!.. – крикнула женщина в коридоре. – Вот просто возьму и убью на хрен, и никто меня не отговорит!..
– Вот чего тебе бояться надо, – улыбнулся Елагин, поднял приветственно программку и вышел.
Мамтеев огорченно кивнул ему вслед.
На улице капитан пошел в сторону проходной, похлопывая себя по колену программкой и демонстративно пялясь по сторонам. Отойдя от конюшни подальше, остановился закурить. Долго щелкал зажигалкой, вполголоса ругался, недовольно смотрел по сторонам. Потом принялся чиркать спичкой. Посторонился, пропуская нервно приплясывавшего и топавшего по асфальту гнедого коня в уздечке, но без седла, которого вел, держа повод коротко, у самого рта, совсем молодой паренек, и отошел за кусты, к оградке, за которой на свободе бегала еще какая-то лошадь. Постоял, посмотрел на нее.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу