Надежда Никитина: Неоплаченный долг. Деревенский детектив

Оксана с силой хлопнула входной дверью и остановилась в проеме кухонной двери. Открытое лицо простой русской женщины предназначалась для показа человеку из органов. На моих глазах появлялось выражение полной готовности притормозить коня и зайти в горящую избу.

Я поднял руки кверху и жалобно произнес:

– Готов на чистосердечное.

— Давай без дураков, Денис, – не поддалась сестра. – Он спрашивал, в каких ты отношениях с Зиной. Машина его стоит у Лешиного дома. Ты хоть понимаешь, во что вляпался?

– Мы с Зиной просто вместе были на танцах.

Я налил второй бокал сестре, плеснул туда молока, как она любит, и принялся мастерить бутерброд.

– Оксан, присядь, поговорим спокойно.

Оксана сдвинула ногой табурет так, чтобы оказаться напротив меня:

– У тебя с Зиной что-то было? Только честно!

– Клянусь, ничего.

Это была чистая правда. Я не был влюблен в Зинку, хотя нас с детства дразнили женихом и невестой. Она жила через три дома от дачи сестры. Я играл с ней каждое лето.

Зина повзрослела как-то внезапно и стала соблазнительной девушкой в буквальном смысле за несколько месяцев. В тот вечер опекун Леша впервые отпустил ее на танцы. Таких дурочек отморозки запросто вычисляют. Еще хорошо, что я увидел, как ее звали «подвезти», и успел втиснуться за компанию. Один из парней показался мне знакомым. Он и подвинулся. По дороге меня усиленно угощали вином с явным привкусом сивухи.

Машина отъехала на километр от города в сторону, противоположную поселку, чтобы «выбросить по дороге» одного из них. Мы свернули на первом же повороте в хилый ельник, вышли из машины «освежиться». Троица окружила девчонку. Особо уговаривать не стали.

Один из парней, по поведению старший в группе, а по внешнему виду громила, протянул бутылку Зине: «Выпей и расслабься. Легче пройдет».

Тот, что показался знакомым, худой и высокий, спросил у меня: «Первым будешь?»

Третий уже крепко держал за запястье рвавшуюся девчонку. Когда она извернулась и укусила его, я ударил худого.

В какой-то момент драки истошно визжавшая Зина вдруг замолкла, а громила рухнул прямо мне под ноги. За ним в лунном свете проявился силуэт Зины с бутылкой в сжатом кулаке. Второй парень отвлекся на секунду, слоняясь над приятелем. Моя рука машинально продолжила траекторию, и я почувствовал, как острый ключ встретил сопротивление где-то в районе плеча противника и застрял. Я рванул на себя этот инструмент с хитрыми зазубринами на ребре. Соперник завыл, упал на колени и стал качаться в такт завыванию.

Зина с бутылкой и я с окровавленным ключом дружно двинулись к третьему, высокому. Тот резво отскочил, побежал к лесочку и скрылся за деревьями. Мы сели в их допотопное транспортное средство. Я выдал все сто двадцать и чудом вписался в повороты. Машину бросили на окраине города, до дачного поселка шли пешком.

Оксана слушала, прикрыв глаза, и терла ладошкой лоб, выстраивая свою логическую цепочку. Я забеспокоился.

– Оксан, я прибил кого-то? Вроде все живы оставались. Но там же чистая самооборона. Скажи, наконец, они живы?

– Да живы, наверное! Не о драке шла речь! Машину полиция обнаружила еще ночью у дороги на наш поселок. Ищут угонщиков.

– Конечно, если бы машину украли, то угонщиков было бы найти сложно, можно не напрягаться. А вот если подростки покатались, то почему не установить? Пол, возраст, направление совпали – и вот вам преступник. А ведь хозяин ничего не заявлял, так?

Я умел говорить убедительно, но быстро сообразил, что сестру тревожит что-то другое. Она должна проговориться. И она выдала свою тревогу:

– Не подходи к Зине. Она неплохая девчонка, но ее опекуном назначен Леша. Это страшный человек. Он просто так ничего не делает.

А в тот вечер он отпустил Зину на танцы. Впервые. Со мной. Теперь мне показалось, что троица пьяных парней подошла к нам целенаправленно и меня посадили рядом с Зиной не случайно.

Оксана смотрела в окно, за которым в настоящий сад превратились молодые яблоньки. Было им от семи до пятнадцати лет. Первые саженцы в большом количестве гибли. Некоторые кто-то по ночам вырывал с корнем или ломал у самого ствола. Потом к нам прибился пес-дворняга. Он стал так рьяно охранять территорию, что таинственные кражи и поломки в усадьбе прекратились.

Я не помнил дядю Олега. Он спился и умер пятнадцать лет назад как раз в год моего появления на свет. Как говорит наша мама, надо было перекреститься и жить дальше по-человечески. Оксанка же съехала с городской квартиры и поселилась здесь. В магазин на окраине устроилась. Работала продавцом посменно, ходила в город за километр.