Дмитрий Луговой - Оккультизм

– Ну что ж, текила, так текила! – пожал плечами мужчина, взял бутылку с полки (бар немедленно закрылся), отвинтил крышку, запрокинул голову и сделал глубокий глоток.

Тёплая жидкость струей хлынула по его горлу и через считанные мгновения оказалась в его желудке, согревая тело изнутри и притупляя воспоминания о недавних событиях.

– Да, пожалуй, самое то! – произнёс, обращаясь сам к себе, мужчина и пошёл с бутылкой в руке к одному из столов.

Сев на стул и поставив бутылку слева от себя, он дотронулся указательным пальцем правой руки до экрана. Монитор мигнул и ожил.

– Добрый день, Стратег! – появившееся на экране лицо миловидной блондинки со слегка раскосыми голубыми глазами и тонкими, как ниточки, губами поприветствовало мужчину.

– И тебе добрый день, Скарлетт! – ответил мужчина, делая очередной глоток.

– Ты опять пьёшь? – зрачки на лице девушки неодобрительно сузились. – Что случилось на этот раз?

– Очередной успех блестящего Стратега, лучшего Истребителя всех времён и народов! – передразнивая чей-то чужой голос, ответил мужчина.

Скарлетт совсем по-человечески вздохнула и с грустным лицом спросила:

– Много погибло на этот раз?

– Четверо! – откидываясь на спинку стула, произнёс мужчина и опрокинул в себя почти полбутылки. – И одного из них я натаскивал почти год. Он был мне как сын! – Стратег прикрыл глаза и очередным глотком опустошил бутылку до дна.

– Мне жаль! – губы компьютерной девушки дрогнули, а из глаза пролилась самая настоящая слеза. – Правда!

– Я верю! – со вздохом ответил мужчина. – Свяжись с Монархом!

– Хорошо!

Лицо Скарлетт исчезло с экрана, и Стратег остался один на один с монитором, в котором отображалось его лицо, испещрённое шрамами и прочими, менее видимыми, следами прошедших лет.

– Пора завязывать! – сказал мужчина сам себе. – Давно было пора!

В этот момент экран вновь мигнул, и на нём появилось лицо седовласого старца с волевым подбородком и стальным блеском в глазах.

– Как всё прошло, Стратег? – спросил старец, настороженно глядя на собеседника.

– Прекрасно! – с нескрываемой издёвкой ответил Стратег. – Миссия выполнена, а тот факт, что при этом погибло четверо молодых людей, никого не волнует!

– Зря ты так, Стратег! – неодобрительно качнул головой Монарх. – Совет скорбит по погибшим не меньше, чем ты!

– Неправда! – оборвал старца Истребитель пятого уровня. – Никто из Совета никогда не работал в «поле», и вам не понять, что значит потерять напарника!

Повисло неловкое молчание, в ходе которого собеседники пристально сверлили друг друга взглядами, а затем Монарх произнёс:

– Ты пьян, Стратег! Только этим я могу объяснить твои слова. Иначе же ты рискуешь быть привлечённым к ответу за оскорбление в адрес Совета!

– Ты мне угрожаешь? – брови Стратеги поползли вверх, а на его губах заиграла усмешка. – И что же ты сделаешь, если я продолжу оскорблять Совет? Пришлёшь за мной Истребителей?

– Нет, конечно! – отвёл глаза в сторону старец. – Наше положение слишком тяжело для того, чтобы мы могли позволить себе жертвовать союзниками. Думаю, что на ближайшем собрании Совета я подниму вопрос о твоей отправке в отпуск. Тебе необходимо развеяться, сменить обстановку, может быть, снять пару молодых девушек и провести с ними ночь-другую.

– Не надо описывать мне, как ты провёл свой последний отпуск! – перебил старца Стратег. – Тем более, что отпуск мне не понадобится. Я ухожу!

На лице Монарха отразилась растерянность, выглядевшая на нём весьма занимательно. Сразу было видно, что этот человек очень редко оказывается в замешательстве.

– То есть, как это уходишь? – слегка запинаясь, спросил Монарх. – Именно сейчас, в тот момент, когда нам так нужны опытные бойцы, могущие воспитать…

– … себе достойную смену! – со скучающим видом продолжил за старца Стратег. – Совет мне эту пургу уже десять лет рассказывает. Я в неё больше не верю!

– Так нельзя, Стратег! – принялся увещевать собеседника Монарх. – Я понимаю, ты многое сделал для нашей организации, многим пожертвовал ради неё, потерял многих близких тебе людей. Но ведь всё это во имя великой цели. Мы – последний рубеж обороны человечества! О нас мало кто знает, но если бы нас не было, то и людей бы уже давно не было!

Лицо старца всё больше и больше воодушевлялось. Было видно, что произнесение пафосных речей, призванных поднять людей на битву во имя великой цели, это его стихия, равных в которой ему, пожалуй, нет на свете.