Алексей Поворов - Я убийца

– Земля вам пухом.

Опрокидываю ее и затягиваюсь горьким сигаретным дымом. Одиночество – вот мой удел. Правила нельзя менять, чтобы не раскрыть себя раньше времени. Одна машина для работы, обычная и неприметная, как у большинства людей. Другая – для того, чтобы вершить правосудие. Один человек ночью и совсем другой – днем. На работе ты должен быть неприметным людским планктоном. Глупо улыбаться, когда кто-то шутит, поддакивать, когда тебя о чем-то спрашивают, и, естественно, жаловаться на то, что тебе мало платят. Быть типичным работником со средними характеристиками в коллективе, но делать свою работу достаточно хорошо, чтобы тебя не доставало начальство. Ты вроде бы и есть, и тебя вроде бы и нет. Я тот, кто на самом деле существует лишь в одиночестве этих стен. Знаете, что лучшая маскировка – просто зарасти. Борода, усы и длинные волосы до плеч. Стоит так походить пару лет, а потом подстричься и побриться, и тебя вряд ли кто узнает в новом обличии. Остаются только привычки и шрамы, но с ними тяжелее всего бороться.

Выкладываю из кармана маленькую книжечку, ту самую, которую мне подарил когда-то давно отец Петр. Я вызубрил ее наизусть. Свеча, Библия, рюмка водки, зажженная сигарета и человек, который убивает людей ради справедливости. Печальная сцена. Возможно, сейчас, в полумраке этой комнаты явилось истинное лицо нашего мира. Если бы я не желал смерти, то мне бы хватило работы еще на долгие годы. Вернее, одной жизни бы не хватило, да и одного человека было бы мало для такого дела, которое я затеял. А я ли его затеял? Даже смешно получается. Делаю затяжку и выпускаю облако дыма. Должен же быть кто-то наподобие меня, кто будет вносить поправки в то, что творят люди? А может, этот кто-то был всегда, и я всего лишь его продолжение? Нет. Это безумие, Макс. Ты – безумец, раз творишь такое. Впрочем, они творят то же самое и не считают себя больными. А может, тогда я доктор? Может, я лекарь, который им и нужен?

Снова делаю затяжку и наливаю стопку, выпиваю залпом. Как бы то ни было, с этим пора заканчивать. Достаю из стола ноутбук. Интернет – сила и зло двадцать первого века. В поисковике ввожу то, что мне нужно, а конкретнее, того, кто мне нужен. Пименов Станислав Владленович.

Глава XXXIX

Если точку ставит неумелая рука, –

может получиться запятая.

Е. Багашов

11 апреля 2015 года. Один день до Пасхи. 13 часов 35 минут.

Станислав сидел за рабочим столом Сергея и перекладывал документы. Рядом стояла кружка, тянувшийся из нее вверх парок наполнял прокуренную комнату ароматом растворимого кофе. Пименов грыз карандаш, периодически делая им пометки в бумагах.

– Однако… – он откинулся на спинку стула, вытащил карандаш изо рта, постучал им по столешнице и заново переложил листы, словно ища что-то. – Странно. Странно. Была же здесь. Да какого черта?! – он раздраженно швырнул карандаш на стол, встал и начал отчаянно рыться в документах.

– Приветствую, о, великий! – с сарказмом произнес Александр, заходя в кабинет и снимая ветровку. – Ты чего, потерял что-то? Неужели кольцо всевластия?! – подходя ближе к Пименову, иронично поинтересовался он.

– Да нет. Мое кольцо всегда при мне, – Станислав Владленович поднял левую руку, на мизинце которой красовался золотой перстень с черным камнем.

– А-а-а-а. Тогда чего мы ищем? Священные руны?

– Хорошо бы. Вчера я откладывал дела, которые не попадали, по моему мнению, под Санитара.

– И что?

– Как что?! Вчера они были здесь! Сегодня их нет!

– Я не брал. Да и Серега вместе со всеми ушел. Можно, конечно, у дежурного поинтересоваться, но, я думаю, он вряд ли возвращался.

– Никого не было, никто не брал, а дела пропали! Круто! Барабашки завелись в полиции! Так что ли это объяснить?! Саша, лучше не зли меня! Ты хоть понимаешь, что это значит?!

– Да все я понимаю. Найдутся, никуда они не делись. Кто-то просто их переложил, да и все.

– Ты идиот что ли?! – Станислав медленно подошел к нему. Сашок замер. – Кабинет был закрыт. Бумаги были в столе. Их взял тот, кто тут работает. И взял их специально. Понимаешь?! – Станислав легонько шлепнул Александра ладонью по лбу. – Тупая твоя башка! Тебе все шуточки!

– Да нет, – опешив, тихо произнес Сашок.

– Твою мать! – Пименов подошел к столу и упал на стул. – Да что у вас тут за бардак-то такой?!

Александр втянул шею, словно черепаха, и молча слушал, как Пименов извергает из себя гневные реплики, заворачивая фразы такими загогулинами, что приходилось иногда напрягать мозг, чтобы понять, о чем говорит этот тип из Москвы.