Наталья Солнцева - Венера и Демон

Денис Аркадьевич хотел, чтобы они с Евой поехали в путешествие по Средиземному морю; они собирались плыть по лазурным, прозрачным водам вдаль, к неведомым берегам, на которых их ждут… О боже! Их больше ничего не ждет! Они уже никогда не встретятся!

Ева не стала плакать, да и слез не было. Олег ушел на работу, а она остановившимися сухими глазами смотрела, как он выходит из подъезда, идет к ожидающей его служебной машине, как летит пыль из-под колес, как надоедливо качается на качелях девочка с косичками, как бежит по дороге полосатая кошка, как ветер колышет листву лип и кленов во дворе, похожем на колодец, как по бесцветному небу плывут бесцветные облака…

Оказывается, Денис Аркадьевич был абсолютно одиноким человеком. Он даже не был женат. Родители его давно умерли, и, кроме двоих сотрудников в собаководческом клубе и женщины, которая приходила к нему убирать квартиру, ни одного близкого человека у него не оказалось.

«Интересно, а кто убирал его дом в Мамонтовке?» – подумала Ева, безнадежно сожалея о том, что не может поехать, побежать туда, в ту страшную комнату, увидеть все своими глазами, поплакать, покричать, чтобы стало легче, чтобы хоть немного утихла боль потери. Даже этого ей нельзя! Зато никто не может и не смеет помешать ей найти убийцу!

Что будет, когда она осуществит свое желание, Ева не думала. Она не могла ни о чем думать. Она просто погрузилась в воспоминания о том, что у нее было и что теперь у нее отобрали, не спрашивая ее согласия. Ей хотелось действовать, узнать как можно больше о Денисе Матвееве, о том, чем он занимался и какие еще у него были интересы в жизни, кроме Евы.

Она позвонила своей ученице, которая уже полгода брала у нее уроки испанского. Женщина держала очень дорогую породистую собаку. Ученицу звали Нина Всеволодовна, она писала научный труд по испанскому Возрождению и могла часами говорить о собаках. Она выслушала сбивчивую речь Евы и дала ей адрес и телефон клуба. Оказывается, Дениса Аркадьевича неплохо знали в определенных кругах.

«Я жила словно во сне! Витала в облаках! – подумала Ева. – Пора возвращаться к привычной жизни».

Она тщательно оделась, причесалась, как будто Денис Аркадьевич все еще мог ее видеть, и отправилась по адресу, который ей дала Нина Всеволодовна.

Огромный пушистый шмель сидел на ярком синем колокольчике, который раскачивался и сгибался под тяжестью насекомого. Вокруг, среди пышно и свободно растущей зелени пестрело множество цветов: белых, желтых и малиново-сиреневых. Пахло нагретой травой, землей и старыми досками сарая, за которым примостился Смирнов. Отсюда было удобно наблюдать за домом убитого Матвеева.

Дача, на территорию которой проник Славка, оказалась то ли заброшена, то ли хозяева давно сюда не приезжали. Может, были уже слишком старые и немощные; может, заболели или переехали куда-нибудь, а дачу продать не успели. Небольшой деревянный дом, когда-то выкрашенный в голубой цвет, имел жалкий и облезлый вид. Стекла чердачной башенки были выбиты, окна закрыты ставнями и заколочены потемневшими от сырости досками крест-накрест, деревянное крыльцо почти совсем сгнило. Все вокруг заросло бурьяном, кустами шиповника, сирени и дикой малины, все это цвело, и над цветами кружились и жужжали пчелы. На высокой старой груше одиноко висел полуразвалившийся скворечник. Все дышало запустением и покоем, словно на кладбище…

Славка удивился посетившей его мысли о бренности бытия и хлопнул себя по шее – кажется, за шиворот его рубашки заполз рыжий муравей.

У дома Матвеева прохаживался по двору полицейский, изнывающий от жары и скуки. Тело хозяина уже давно увезли. Родственников у него не было, как удалось выяснить Смирнову, таким образом, вопрос об имуществе оставался открытым. Два бультерьера, закрытые в вольере, тоскливо выли, то ли оплакивая своего хозяина, то ли от голода. Вряд ли полицейские удосужились покормить животных.

У Матвеева в Москве был собаководческий клуб «Звезда», в котором он разводил и обучал редкие и дорогие породы собак. Славка уже побывал там, разузнал, что к чему, и немало удивился. Во всяком случае, он убедился: убитый Матвеев был человеком весьма и весьма непростым, чтобы не сказать больше.

В его клубе работали всего два сотрудника, прошедшие жесточайший отбор. Хозяин разводил бультерьеров, очень красивых керри-блю-терьеров, из-за волнистой серо-голубой шерсти называемых голубыми терьерами, белых русских псовых борзых и несколько разновидностей такс. Все собаки были великолепны – прекрасно ухожены, красивы и воспитаны особым образом. Клуб продавал как щенков, так и взрослых обученных собак, а также оказывал услуги по уходу и тренировкам. Многие клиенты предпочитали выбрать себе щенка и оставить его на попечение клуба, пока собака вырастет и обучится. Дело было поставлено так, что хозяева собак время от времени приходили, общались со своими питомцами, кормили их и играли с ними, а также наблюдали и участвовали в процессе обучения.