Николай Леонов - Прививка для маньяка

Вернувшись домой, он пытался дозвониться Кире. Глеб Аркадьевич чувствовал себя полным идиотом. Бывало, что женщины бросали его, но никогда в такой унизительной форме. Он вспомнил, как таращилась на него публика в ресторане, и стиснул зубы. Да, не скоро теперь Глеб сможет появиться в своем любимом «Маджонге»… В расстроенных чувствах он достал из бара бутылку коньяка — подарок благодарного пациента (вернее, его хозяина) — и остаток вечера потонул в розовом алкогольном тумане.

На следующее утро Звоницкий чувствовал себя старым и помятым. По дороге на работу он насвистывал сквозь зубы «На палубу вышел, сознанья уж нет, в глазах у него помутилось». Яна всего разок глянула на бледное лицо шефа, на сведенные к переносице брови и не рискнула даже поинтересоваться, как прошел вечер.

Было всего восемь утра, но первые пациенты уже ждали приема. Глеб навестил вчерашнюю овчарку в боксе — после операции собака чувствовала себя вполне прилично. Он отпустил практиканта Мишу, который дежурил ночью в клинике, потом велел Яне обработать собаке швы и начал прием.

Как всегда, от работы настроение Звоницкого улучшилось. В который раз Глеб порадовался, что тогда, шесть лет назад, послушался внутреннего голоса и все-таки доучился на ветеринара, исполнив свою юношескую мечту.

Ближе к вечеру он окончательно оправился от вчерашнего поражения на любовном фронте и даже мог вспоминать о поразительном «динамо» не с раздражением, а с юмором. Правда, делиться подробностями с ассистенткой Звоницкий все-таки не стал.

Уже перед закрытием в клинике появилась коренастая девица с пирсингом, несмотря на жару, одетая в черное — майку, «косуху» и камуфляжные штаны.

— Могу я забрать собаку? — хмуро поглядывая на очередь, где томились по меньшей мере три овчарки, спросила она.

— Сможете обеспечить хороший уход — забирайте, — разрешил Звоницкий. Провел хозяйку в кабинет и продолжил инструктаж: — Уколы делать умеете? Я вам дам антибиотики и витамины на курс лечения. Швы обрабатывать два раза в день. Воротник пока не снимать. Кормить часто, дробно, малыми порциями. Закончите колоть — добро пожаловать на контрольный прием. Если что — звоните.

— А можно лучше в Паутине?

— Простите? — изумился ветеринар.

— В Инете.

— А-а, конечно, — пожал плечами Глеб и вручил девушке свою визитку. Электронный адрес клиники был единственным, которым Звоницкий пользовался последние четыре года. — Яна, приготовьте собаку.

Девушка покосилась на дверь и сунула Глебу толстенький конверт.

— Это что?

— Это… благодарность, — неловко проговорила девица.

— Уберите, — вздохнул ветеринар. — Что вы в самом деле! Вы же оплатили стоимость операции через кассу. Я просто выполнял свою работу, а вы мне какие-то взятки непонятно за что суете.

Девушка еще немного помаялась, потом сунула конверт в карман камуфляжных штанов и вдруг протянула Глебу крепенькую ладошку:

— Меня Вера зовут. Вера Войнаровская. Для друзей — Война.

— Рад знакомству, Вера, — пожал ее руку Звоницкий.

— Вы это… если что-то надо, обращайтесь, — предложила девушка. У нее было круглое лицо с выступающими скулами, серые глаза, густые пушистые брови и белоснежные зубы.

— А чем вы занимаетесь? — заинтересовался Звоницкий.

— Промышленным альпинизмом, — ответила Война. — И еще всяким, по мелочи.

— А, так вот что за веревку съела ваша собака! — сообразил ветеринар. — Спасибо, Вера. Если мне понадобятся услуги промышленного альпиниста, я обращусь к вам. А теперь извините, меня пациенты ждут.

В окно Глеб Аркадьевич видел, как Война вынесла завернутую в одеяло собаку и погрузила в черный внедорожник «Сузуки Джимми», уселась за руль и, довольно агрессивно распихивая других автомобилистов, выехала со стоянки. Надо же, впервые в жизни общался с девушкой-альпинисткой! Жаль, ее услуги вряд ли когда-нибудь понадобятся, покачал головой Звоницкий и вернулся к работе.

Следовало признать, что в жизни ветеринара наступила черная полоса. И связано это не столько с появлением Киры Костомаровой, сколько с уходом ее матушки Варвары Михайловны. Глеб даже не подозревал, насколько привык полагаться на эту женщину, насколько важна она в его повседневной жизни и насколько он зависим от нее. Да, порой добрейшая пожилая дама бывала излишне заботливой и назойливой, позволяла себе совать нос куда не следует и вмешиваться в его личную жизнь, но… Приходя поздно вечером с работы, Глеб Аркадьевич привык получать вкусную еду, выглаженные рубашки и благоухающий чистотой дом. А теперь что?