Дмитрий Николаев - Реквием по мечте

С широкими проспектами, яркими витринами и прочими прелестями мегаполисов. Но, привыкаешь ко всему. И находишь потом во всём свои прелести. Да и работа, со временем, захватила, закружила, завертела: искажая окружающее время, и не только время. А потом ещё и Артём повстречался на её хитром, извилистом жизненном пути. Вот так восемь лет и прошло. Или девять. Закрыв глаза, Марина принялась подсчитывать сколько же она здесь. Остановившись на цифре 8 лет и 4 месяца, томно вздохнула: «Правильно муж периодически бурчит что нельзя столько работать. Она конечно обещает приходить с работы пораньше, но…Когда тут придёшь пораньше, когда запись такая. Вот и сегодня, обещала придти пораньше, ведь завтра же у Артёма день Рождения. Решительно закрыв книгу, Марина приоткрыла дверь кабинета:

– Нина Петровна, я закрывать не буду, хорошо? – и не дождавшись ответа, она мило, но устало улыбнулась, представив как в конце коридора тихо копошится полная, добродушная женщина. Радушие не купишь за деньги. Когда начинаются деньги, заканчиваются человеческие отношения и остаётся один расчёт. У женщины работа должна, прежде всего, приносить моральное удовлетворение. Материальное составляющее – обязанности мужа. Вот с мужем ей, в этом плане повезло. Не у каждой супруг владелец нескольких магазинов. Любая мечтает отхватить такого, тем более что муж наркотой не балуется, как некоторые, пьёт умеренно и не гуляет. Ну почти не гуляет. Впрочем, слухам она никогда не верила. Да и какие там слухи? Так, муть одна. Да и возле людей такого уровня всегда крутится с десяток моделей и ещё непонятно кого, но это жизнь… Без этого никак. Подаренные к восьмому марта и висевшие на стене огромные китайские часы, показали что уже почти девять вечера и спохватившись, Марина в считанные секунды скинула с себя халат: здорово, когда на улице лето!

Поликлиника словно вымерла, и даже вездесущие бабки, вечно сидящие у дверей различных (Марине даже казалось что им всё равно каких) кабинетов и те испарились, отдав, наконец, на откуп длинные и немного несуразные коридоры, стареньким уборщицам. Впрочем, замерли не только коридоры лечебного учреждения, но и улочки затерянного в глуши городка, в котором главным событием прошлого года стал концерт Максима Галкина в местном Доме Культуры, ибо в этом городе не было ни своего театра, ни своей радиостанции, ни даже полноценной газеты. Да не было много чего, но был Артём. И именно он, с лёгкостью затмил собой всё остальное. И именно он оградил её от мелких, но таких противных, бытовых проблем. Создавалось даже впечатление что в их доме всё всегда работало и никогда не ломалось. А привычка супруга ужинать в кафе и вовсе облегчала жизнь настолько, что к плите приходилось подходить, мягко говоря, нечасто. Но, именно сегодня, она обещала Артёму помочь испечь торт, ведь завтра у него День Рождения, а значит его очередь переть кулинарно-кондитерский шедевр в офис. Так у них заведено. Чья-то дурацкая идея по поводу празднования дня Рождения с тортом собственного приготовления, превратилась в самую настоящую традицию. Так ведь мало принести стандартный «Наполеон». Засмеют. Надо что-нибудь эдакое… Необычное, в общем, и тут не сфилонишь, и у соседки сверху не закажешь. А то ещё спросят потом как делал… Лучше уж самому. Вернее самой. Возмущённо принялся вибрировать телефон, и не глядя на номер, Марина ловко раскрыла старенькую, но любимую, раскладушку:

– Да.

– Маринка, ну где ты лазишь? Я уже запарился совсем… – привычно тягучий голос мужа, показался ей самой настоящей мелодией и заслушавшись, она потеряла смысл сказанного. Не зная что и сказать, она сделала паузу, давая Артёму сказать хоть что-нибудь ещё. – Я спрашиваю, ты где? У меня скисшее молоко, мало муки и я забыл когда класть соду…

– Не трогай там без меня ничего! Ради Бога. Я же обещала что приду, сделаю всё сама. Да, я знаю который час. Не паникуй, скоро буду – кинув трубку, Марина ещё раз взглянула на часы, стрелки которых словно сошли с ума, набрав просто космическую скорость. Ноги привычно горели ярким пламенем, напоминая о стоячей работе. Шальную мысль передохнуть немного ещё, пришлось отбросить за ненадобностью, и стараясь не обращать внимания на неприятные, ноющие позывы ног, она ускорила темп шагов в несколько раз, избегая мыслей о том, что трудовой день для неё ещё не окончен. Готовила она всегда плохо, даже можно сказать отвратительно, несмотря на все старания матери привить, развитый на уровне генетики, образ женщины-кухарки. Всплыли вдруг на ум высказывания соседки о том, что не умея готовить, ты ничего не добъёшься в жизни. Тогда Марина, будучи ещё Маришкой, лишь согласно кивала головой, наяривая приготовленный тётей Зиной борщ. Теперь бы, она обязательно спросила, что быть техничкой в школе и содержать на свой крохотный заработок мужа-алкоголика это и есть настоящее счастье? Правда нынче, спрашивать было и не у кого. Технический спирт своё чёрное дело творит без сбоев. Тот самый сосед-алкоголик был, в конце концов, сослан к своей 95-летней матери в деревню, где чинно помер через год с небольшим. А через пару месяцев после него ушла в мир иной и тётя Зина. Она так и не привыкла к одиночеству и тишине. Без своего Эдика, без его скандалов, пьяных друзей и мелких потасовок, квартира оказалась пустой, сиротливой и обездоленной. Такая вот нелепость. А единственная дочь Оля, выпорхнувшая с родительского гнезда, едва достигнув 16-летия, на похороны ни отца, ни матери так и не выбралась. Путь то неблизкий: Дальний восток. Да и квартиру в своё время не приватизировали, так что делить было нечего. И в наследство, кроме обветшалого строения в забытой Богом деревушке Городище, Оле ничего и не перепало. Только участков таких и домов, в этой самой деревне, пруд пруди и грош им цена. Времена нынче другие. И участки популярны в других местах. На Луне например. Подруга как-то говорила что на днях будут участки на Юпитере с Венерой продавать. А тут какое-то Городище. Смешно…

Читать дальше