Вадим Голубев: Расплата за подлость. Детективы

– Круто! – усмехнулся Булат. – Этот, что ли «Есть» кричал? Ну а что есть?

– Есть-то, есть, да не про твою честь, – строго глянул на него Розанов.

– Не надо бы господина Булатов обижать, – заюлил местный мент. – На нем многое в Бабовске держится…

– А мы его и не обижаем! Наоборот – выражаем признательность за оказание помощи в задержании преступников, – улыбнулся Розанов.

– Об этом нигде не трепись! За падло мне – потомственному бандиту – помогать мусорам, – мрачно изрек Булат и обернулся к подручным. – Валим отсюда! По любому, что они здесь надыбали нашим будет!

Затем ждали подмогу. Оформляли протоколы на задержание воров и избитых гастарбайтеров. С помощью знакомого участкового искали понятых. Ждали слесаря с автогеном. После считали найденные в сейфе десять миллионов рублей, двести тысяч долларов и сто тысяч евро. Фотографировали украшения, обнаруженные в сейфе. Потом взвешивали их – оказалось двадцать килограммов.

– Версия об убийстве с целью ограбления отпала, – подытожил Крупин, выслушав доклад подчиненных. – Если убили с целью ограбления – нашли бы и выпотрошили сейф. А заодно и шофера Туркина убили, если бы помешал.

– А если убил Туркин? С той же целью ограбления. Он наверняка знал расположение всех помещений в доме. Мог знать и о сейфе. Мог свести счеты за какие-то прежние обиды… – предположил Хомутов.

– Уже есть решение суда. Завтра проведем обыски в квартире, гараже и на даче Туркина. Хотя с него уже ничего не возьмешь, – ответил Крупин.

– Извиняюсь за циничность, но для нас был бы лучший вариант в случае доказательства вины водителя, – заметил Розанов.

– Никакой бы это не был вариант. Принято решение об объединении и взрыва на поминках, и стрельбы в «Голубом Дунае», и разгрома риэлторской фирмы в одно дело с гибелью Стопкиной, – мрачно изрек Крупин. – Все это – даже не вершины одного айсберга, а лишь его махонькие верхушки.

У крыльца охотничьего домика, затерявшегося в глубине леса, дымил мангал. Подтянутые кавказские парни жарили шашлык. В отдалении покуривала четверка молодых мужчин славянской внешности. Пение птиц прервал шум мотора. К домику подкатил джип. Из него вышел сухощавый мужчина со спортивной сумкой.

– Махмуд! Я привез обещанное, – кивнул он восседавшему в шезлонге амбалу. – Как договаривались. Считать будешь?

Амбал расстегнул молнию на сумке, вывернул на подстеленную куртку груду евро в банковской упаковке. Он, не спеша, принялся считать деньги. Затем подозвал «славян» и вручил каждому из них по пачке сотенных банкнот. Те вскрыли упаковку, пересчитали евро, присматриваясь нет ли среди купюр нарезанной по их формату бумаги.

– Все честно, пацаны! – ухмыльнулся сухощавый – Нет мне смысла вас «накалывать». Не одно дело еще предстоит впереди.

– Доверяй, но проверяй, – хмуро ответил один из «славян», внимательно рассматривая банкноты. – Ладно, покатили мы. Если, что-то будет нужно – звони! Номер моей мобилы знаешь.

– Даже шашлычку с нами не покушаете? – обиженно спросил амбал.

– Благодарим, Махмуд! У нас дома срочные дела.

– В моем багажнике возьмите ящик водки, – сказал сухощавый. – Второй ящик твоим ребятам, Махмуд, под шашлычок.

«Славяне», перегрузив водку в свою машину, уехали. Кавказцы накрыли стол. Уставили его тарелками с фруктами, овощами, горными травами. Вывалили на тарелки шашлык. Разлили водку по стаканам. Сухощавый отодвинул выпивку:

– Не пью – печень больная, – объявил он. – А вот шашлыком угощусь! Ты почему не пьешь, Махмуд?

– Вера не позволяет, спорт не позволяет. Пацаны пьют. Они, как из Сирии вернулись, совсем с катушек слетели. Говорят: такое на той войне видели, что без стакана уснуть не можем. Аллах их простит – за правое дело сражались!

Парни осушили стаканы, потянулись к закуске. Внезапно они, словно по команде, закатили глаза и, с хрипом повалившись на траву, засучили ногами. Махмуд высоко подпрыгнул и, крутанувшись в воздухе, направил удар ноги в голову сухощавого. Тот был наготове. Уклоняясь от удара, сухощавый вскинул руку. Треснул выстрел. Пуля вошла Махмуду в глаз. Амбал рухнул к ногам убийцы.

– Эх, ты! А еще чемпион, – пробормотал тот. – От пули-дуры увернуться не сумел.

Убийца стряхнул деньги, так и не поделенные кавказцами, в свою сумку, вернул в багажник я ящик с отравленной водкой и початую бутылку. Высокомерно глянул на трупы, сел в свой джин. Проехав по лесной дороге три километра, он увидел уткнувшуюся мотором в кусты «ладу» «славян». Сухощавый притормозил. Выпущенная из кустов пуля вошла в одно открытое окно, просвистев в сантиметре от его носа, вылетела в другое. Мужчина упал на сиденье и притаился, выхватив пистолет. К джипу направился «славянин». Открыв дверцу, он заглянул в машину и упал прошитый пулей. Сухощавый вышел из джипа, оттолкнул ногой пистолет «славянина». Бывший подельник вытащил из нагрудного кармана комок окровавленных банкнот.