Эллина Наумова: Охота на неприятности. (Полина и Измайлов)

– Не посетит, а уже посещает, Владимир Петрович. Как ее зовут?

– Ада Леонидовна.

– Звучит! Открываю.

– Сразу передайте ей трубку.

Я и передала, когда гостья переступила порог. Нет, сначала мы поздоровались, «как порядочные»:

– Здравствуйте, Ада Леонидовна.

– Добрый день, Елена Олеговна.

Она прижала к уху средство связи. Было слышно монотонное гудение голоса ее мужа. Жена ответила своеобразным горловым воркованием, которое, несмотря на ласковые ноты, я перевела на человеческий язык словом «отвяжись». Общение четы Градовых вызывало параноидальные догадки о заговорах, слежке, подслушивании и опасности для жизни, потому что уловить смысл издаваемых звуков мог только орнитолог. А супруги явно обменивались информацией и понимали друг друга.

Наконец, госпожа Градова вернула мне сотовый.

– Итак, еще раз, вы – Елена Олеговна Емельянова, наша с мужем помощница, – сказала она низким глубоким голосом, в котором поражало отсутствие хрипотцы.

– Рада познакомиться, Ада Леонидовна, – вежливо отозвалась я.

– Как Ирина Антоновна?

– Сейчас узнаю, она в спальне. Думаю, вы здесь бывали, не мне вас приглашать.

Думала я о том, надо ли называть Сереброву при Градовой по имени и отчеству, но говорить об этом было необязательно.

– Я пойду в кабинет покойного Николая Николаевича, – бросила она и направилась куда-то сквозь лабиринты шкафов в гостиной.

«Покойного Николая Николаевича»… Звучало старинно и книжно. Ее муж был человечнее, называя Сереброва Колей. «Тоже мне способ дистанцироваться от подчиненной девицы Емельяновой, – подумала я. – Ну, люди, даже смерть в создании имиджа задействуют».

Дама была красивой и холеной, значит, тридцать лет, на которые она выглядела, были ориентировочно тридцатью семью. Скоро на подтяжку лица. И это – ерунда, потому что особенно природе удалось то, на чем морщины не появляются, – большие карие глаза и густющие темные волосы. Концы таких раз в полгода укорачивают на сантиметр у лучших парикмахеров. И те благоговейно, понимая, что прикасаются к чуду, берутся за ножницы. Она была энергичнее мужа. И никогда ни у кого не спросила бы: «Как я вам показалась»? Даже в качестве шутки или проверки на развязность. Но Градовы несомненно были парой, хотя я и не видела их вместе.

Удостоверившись в том, что Ирина все еще спит, я отправилась искать кабинет. Бумаги мои были сдвинуты – Градова полюбопытствовала, чем я занималась, и не потрудилась это скрыть. «Интересно, какая ассистентка для нее предпочтительней? Та, что роется в комодах, или та, что переводит»? – задавалась сердитыми вопросами я, лавируя меж горами шкафов и водопадами драпировок. Наконец, обнаружила открытую дверь. Рабочая комната Сереброва была обставлена строго: большой письменный стол с прекрасным компьютером, стеллажи с отлично изданными книгами, два пышнотелых кресла и изящный торшер. Рука Ирины коснулась лишь последнего, накинув на него тонкий шелковый платок в разноцветную полоску.

Ада Леонидовна Градова сидела в одном из кресел, которое явно было ей велико, и рассматривала свои длинные бордовые ногти. При моем появлении она подняла голову. Выражение глаз и лица не изменилось, вернее, не изменила.

– Хозяйка еще не проснулась, – сказала я.

– Накачали снотворным, чтобы не слишком утомляла? Не хмурьтесь, пусть, чтобы не мучилась.

– Не накачивала. Просто человек впервые за несколько дней поел и впервые за несколько дней заснул не на десять минут и без кошмаров.

– Жаль девочку.

– Очень.

– Вкуса у нее нет.

– К сожалению, это не ослабляет страданий. Но у нее не во вкусе дело. Она как-то яростно бунтует против обыденности. Пара визитов дизайнера, и квартира станет по-настоящему оригинальной.

Градова беззлобно усмехнулась:

– А я и не ждала, что вы просто согласитесь с очевидным – вкуса нет.

– У вас провидческие способности.

– Не издевайтесь, Елена Олеговна.

– Я всего лишь льщу.

– Больше не надо. Для вашей же пользы.

– Хорошо. Менеджер по персоналу предупредила, что в мои обязанности входит выполнение некоторых ваших деловых поручений. Владимир Петрович не уточнял, какого рода они будут, потому что с утра на него свалилось известие о гибели коммерческого директора. Может, вы меня просветите? Или сейчас не время?

– Вы, кажется, из Нижнего Новгорода? Только в провинции еще спрашивают – время – не время.

– Зато в столице все уже поняли, что свое время – это деньги, а чужое – либо тоже ваши деньги, либо на него плевать с десятой вышки.