Наталья Терентьева: Восхождение на Голгофу. Детектив

Галя устроилась на работу к женщине, у которой серьезно болела дочь. Леночка выглядела такой убогой, что у Галины сжалось сердце. Она подумала: «За что страдает ни в чем неповинный ребенок, который не успел согрешить». Говорят, что за грехи родителей, но Галя не могла этого понять. Почему кто-то должен страдать за чужие грехи, пусть и близких людей. Мать Лены Светлана Ивановна работала на двух работах и считала каждую копейку. Ее муж получил травму на производстве и стал инвалидом. Галя первый раз в жизни согласилась работать за такую мизерную зарплату. Ей просто стало жалко маленькую девочку, которая ничего не видела в жизни кроме больничной койки, бесконечных уколов и таблеток. Галя еще раз убедилась, что никакого Бога нет, и его придумали люди для устрашения, а церковь для выкачивания денег. Галя уже сама была на седьмом месяце беременности, и эта работа давалась ей с большим трудом. Она понимала, что скоро все равно придется уйти из этого дома, хотя бы на какое-то время. Леночка так к ней привязалась, что у Галины и мысли не было заикнуться Светлане Ивановне и сказать, что она не может больше работать. Но Бог услышал Галины молитвы, и Леночка пошла на поправку. Галя считала, что в этом есть и ее заслуга, ведь она день и ночь молилась о здоровье девочки, и Бог наконец-то услышал ее молитвы и дал добро на выздоровление. Светлана Ивановна больше не нуждалась в услугах сиделки, и она сразу распрощалась с Галиной, даже не оплатив ей за целый отработанный месяц. Галя привыкла не обращать внимание на такие мелочи. Она проработала в этом доме до самых родов. Галя была рада за Леночку и покидала этот дом со спокойным сердцем.

Галя родила здорового мальчика и назвала его Львом. Она опять вспомнила о Боге и попросила его, чтобы малыш рос здоровым и сильным и все горести, и страдания обошли его стороной, но при нашей жизни ей это показалось нереальным. Она понимала, что без отца его жизнь вряд ли будет безоблачной и счастливой.

Гале пришлось некоторое время жить у матери. Мать постоянно пилила ее и упрекала, что она не сделала аборт и родила ребенка без отца. Она говорила ей: «Посмотри, на что похожа моя жизнь. Я растила тебя и Вадика без отца и что из этого получилось. Ты решила повторить мою судьбу и жить в нищете». Галина молчала. Ей было некогда слушать причитания матери. Она постоянно занималась Львом и старалась не конфликтовать с матерью.

Мать постоянно говорила, чтобы Галина искала работу. Да и Галя сама это понимала. Только, где найти работу на полдня она не знала. Все хотели, чтобы она денно и нощно проводила время у постели больного. Наконец-то Галя нашла то, что искала.

Галя устроилась сидеть с ребенком. Гале он казался вполне здоровым и смышлёным, ведь у нее было медицинское образование, и она без труда могла поставить диагноз, но родители считали, что врачи заблуждаются, и их ребенок не может посещать сад и нуждается в индивидуальной заботе и опеке. Они даже не разрешали, чтобы Галя гуляла на детской площадке с Вадимом. Гале было жалко ребенка, но она не могла ослушаться родителей и лишиться этой работы. Ей она была позарез нужна. Мать и так проела ей всю плешь, что она столько просидела дома без работы, и съела весь их годовой запас продуктов, и Вадик так за последнее время исхудал, что на него без слез не взглянешь, а у него растущий организм и ему надо хорошо питаться. Льва и Галю мать вообще за членов семьи не считала. Они здесь были приживалами. Галя давно перестала обижаться на мать. Она считала, что для своего ребенка она будет другой матерью и родителей не выбирают.

Вадим пошел в школу, и мать решила, что пора заняться его образованием и наняла ему преподавателей, а с Галей распрощалась.

Лариса плохо ела и мало спала и потихоньку превращалась в «тень отца Гамлета». Увещевания Вероники на нее никак не действовали, и Вероника махнула рукой, и решила, будь, что будет. Я делаю все возможное и невозможное, чтобы уберечь сестру, но ей, по-моему, это вовсе не надо. Ей нравится ее жизнь, и она ей вполне довольна, а я своей? Я пытаюсь заботиться о ней, проживать ее жизнь, а мне это надо? Мне пора заняться своей жизнью. Мне скоро стукнет тридцать, а у меня нет ни семьи, ни детей. Это у Ларисы вечная жизнь на земле, а у меня она одна единственная. Пора заканчивать жалеть ее и пора подумать о себе. Она говорила это себе сотый раз и продолжала опекать сестру и лезть к ней с нравоучениями. Сестра дерзила ей в ответ и закрывала дверь в комнату перед носом. Вероника стучала и грозилась выломать дверь. Потом обессиленная, садилась на пол и плакала, не зная к кому обратиться за помощью. Она видела, что сестра пропадает, но ничего с этим поделать не смогла.