Владимир Вычугжанин - Доллары в банке (сборник)

Проявлять снимки можно было только ночью, днем этого не сделаешь. Обычно в час ночи, когда уляжется вся семья, я приходил на кухню и начинал печатать. Но все равно кто-нибудь встанет, включит свет… Очень часто мой труд пропадал даром!

Видя мои мучения, отец обратился к своему другу – однокласснику. Тот работал в милиции экспертом. Пчелинцев Александр Васильевич – личность легендарная. «Саша, – попросил отец, – пусть Максим к тебе приходит, проявляет в твоей лаборатории. Можно?» Тот говорит: «Да, разумеется, пусть приходит!» Учился я в 9 классе. И стал наведываться туда – в экспертную лабораторию милиции. Приходил со своими пленками, а там все условия для успешной работы. Так накапливался опыт.

Александр Васильевич Пчелинцев, я его буду звать дядя Саша, видя, что у меня получаются довольно неплохие фотографии, стал мне понемногу давать задания. Он приедет с места происшествия, уезжает на другое, пленку вынимает: «Максим, прояви!» Он уезжает, а я работаю. А мне интересно – я проявил. Потом он раз посмотрел, как я пленки делаю, объяснил, где надо рукой затемнить, где свет увеличить, где уменьшить.

Вручил мне и ключ от фотолаборатории, прихожу – там записка: «Максим, прояви такие-то кадры, напечатай такие-то». А что я печатаю? Места преступлений – либо кражи, либо убийства. И тогда уже, наверное, на уровне подсознания начал увлекаться работой детектива, хотел я этого или не хотел. Мне это стало очень интересно. Изначально, может, не очень приятно, но интересно.

А потом – у дяди Саши в лаборатории стоял специальный аппарат. Самое интересным были «пальчики» – отпечатки пальцев, отпечатки руки. Отпечаток изымается на пленку, и его нужно было, говоря на сленге фотографов, вытянуть. А это большое искусство. Самое главное – чтобы он был качественным для последующей идентификации. Чтобы можно было сравнить. Это было очень увлекательно. Пчелинцев помогал мне совершенствоваться. Тогда-то у меня начал формироваться определенный образ оперативника.

А второй момент – вы не поверите! Учился я вообще-то хорошо. Отец был сильный психолог, и он нас, детей, принципиально отдал в разные школы, только чтобы учились не там, где он преподавал. Чтобы мы учились сами, не было протеже, поблажек, чтобы у нас были свои знания. Мне это дало большой толчок, плюс.

Был такой момент – он преподавал физику и был методистом района по этому предмету. И вот объявляют: районная олимпиада! У меня задор молодецкий – пойду от нашей школы на олимпиаду по физике. Хотя на тот момент знания по физике были посредственные, я далеко не блистал. Может быть, твердая «четверка», но не более.

Спрашивают желающих – поднимаю руку: я пойду от школы! Там ученики со всех школ, и я с ними. На доске шесть задач по физике. Первую задачу я решил сам, в правильности ответа на 100 процентов был уверен. Вторую: 50 на 50? А больше – ничего решить не могу! Ну, ничего не получается!

А отец – человек лояльный, ходит по рядам – помогает ребятишкам. Не то, чтобы за них решает, но если есть вопросы какие-то – помогает, всем – кроме меня! Я на это смотрю, мне обидно стало. Подзываю его и говорю: «Пап, ты что – ко всем подходишь, помогаешь, а я?..» – «А что ты?» – «Ну, мне сейчас надо братика с садика забирать, сестру со школы встречать, потому что мама – на работе!» Все эти обязанности на меня возлагались.

Отец говорит: «Понял!» Он уходит, и минут через пять приносит решение всех задач олимпиады. Я все переписываю – ухожу. Пошел брата встречать, сестру. Проходит неделя – школьная линейка. Нас там построили и зачитывают результаты районной олимпиады.

«Первое место!..» – у меня крылья выросли, нимб над головой, я так гордо смотрю на своих одноклассников – «Первое место, – объявляют, – занял… Иванов!» «Ну, – думаю, – у меня почерк отвратительный, наверное, я что-то накарябал, как всегда, там не поняли?» Нимб пропал, но крылья еще остались.

«Второе место – жду! – Петров!» Что-то не то! Ну, ничего, третье-то место мне обеспечено! Объявляют: «Третье место – Сидоров!» Елки – палки! Перечисляют дальше: «Самая худшая работа – я уже все понял – Петрушин!» Хоть сквозь землю провались!

Отец специально дал мне неправильные решения, а я бездумно, не зная физику, переписал. У меня все кипит, такая злость, я готов был драться с родителем. Иду домой, а он ждет. У меня аж все кипит, а он такой спокойный. Захожу и прямо с порога: «Как ты мог, отец, как ты меня подставил!?».