Дмитрий Сергиенко - Бар

– Еще раз соболезную, Артур, но, рано или поздно, всем приходится терять близких, а твоя мать прожила хорошую жизнь, так что… – он потупил взгляд, якобы не зная, что еще сказать. Ощущалась заготовленная речь, наверняка он даже произнес ее вслух, пока стоял в пробках.

– Благодарю, Дэн. Думаю, мы с сестрой справимся. Лучше скажи, что ты затеял? У нас не так много времени.

– Сколько у нас есть? Час с небольшим? Управимся, – он подозвал официантку еле заметным всплеском пальцев. – Добрый день, нам, пожалуйста, пару эспрессо с сахаром и два стакана воды.

Девушка перевела взгляд на меня, будто ожидая одобрения. Я уже хотел было отказаться, но в последний момент решил, что взбодриться не помешает, да и не хватало чего-то в руках для более комфортного общения. Чашка кофе была действительно кстати. Бейджик с именем официантки отбрасывал блик прямо мне в глаз, заставляя прищуриваться. Я кивнул, соглашаясь на кофе, и отпустил девушку, в последний миг успев прочитать на мерцающем прямоугольнике «Анна».

Дэн пододвинул стул ближе и чуть понизил тон:

– Итак, сразу скажу, что та часть нашего телефонного разговора, где я отправлял тебя на отдых, остается в силе. Ты отдохнешь по своему желанию, или же я просто отправлю тебя в отпускную командировку, как твой начальник. Изучишь культуру местного домашнего производства молодых вин. Здесь ставим точку и прекращаем обсуждение, – я был ошарашен таким заявлением, и у меня невольно поднялись брови. С каких это пор он начал пользоваться статусом моего начальника? – Сейчас я начну подводить к основной своей мысли. Пожалуйста, не перебивай.

Я одобрительно кивнул.

– Прозвучит странно, но твой сегодняшний звонок обрадовал меня, Артур. Я часто представлял подобный диалог. Этот диалог не обязательно всегда происходил с тобой, но я очень ждал чего-то подобного уже несколько лет.

– Ты ждал, когда умрет чья-то мать? – черный сарказм был не совсем кстати, но я не смог сдержаться.

Дэн нервно огрызнулся:

– Не перебивай. Понимаю, что невозможно не комментировать мои слова, они звучат странно, но все же постарайся.

– Продолжай.

– Дело в том, что у меня есть нечто вроде тайны, которой мне крайне хочется поделиться. К сожалению, или к счастью, есть такое условие – этой тайной я могу поделиться лишь один раз, лишь с одним человеком, который, так сказать, понес утрату. Я часто мысленно перебирал всех друзей и знакомых и представлял момент «посвящения», – он изобразил кавычки, приправив их тупым выражением лица, – признаюсь, ты был в списке не на первых позициях. Однако, сегодня утром новость от тебя не оставила во мне сил сдерживаться и… Можешь не благодарить, но, возможно, твоя жизнь уже не будет прежней.

– Что ты, нахрен, несешь? – мне хотелось сделать легкий всплеск пальцами в сторону официантки и сказать что-то вроде: «Врача, пожалуйста!». Дэн с полным игнорированием моих слов продолжал говорить:

– Звучит пафосно и нелепо, понимаю. Поверь, мне не просто подбирать слова, потому что я однажды был на твоем месте, и тот диалог происходил в гораздо более странной форме, так что я стараюсь обходиться более или менее понятными изъяснениями. Та тайна, о которой я говорю, находится недалеко от тех мест, где мы выросли. Поэтому я, собственно, и говорю об отдыхе, предлагая тем самым совместить несколько приятных вещей с полезными. Сейчас, как бы я тебе ни объяснял смысл всего, что хочу донести, ты либо не поверишь, либо не поймешь, но, увидев это, через какое-то время скажешь мне спасибо.

– Хорошо, отлично. Я нихрена не понимаю! Что значит «не поверю и не пойму»? Прекрати говорить так, как будто собираешься отправить меня в «Хогвартс», – я чуть повысил голос от растущего раздражения.

– Вот, ты уже сам начинаешь двигаться в нужном направлении, – глупая улыбка выдала в нем еще не повзрослевшего мальчишку, которого я помнил со школьной скамьи, – то, о чем я говорю, – это волшебное место. Конечно, не такое волшебное как в книгах и фильмах о Гарри. Это нечто реальное, но необъяснимое, что-то вроде разрыва полотна вселенной, которая сосредоточилась вокруг твоего сознания. – Глаза Дэна блестели. Он на мгновение замер и сглотнул, чтобы ясно и четко произнести то, что вертелось на его языке. – Это Бар.

Последовало многообещающее молчание, после которого, видимо, должны были разверзнуться небеса, но, увы, я наблюдал лишь воодушевление на лице своего собеседника, по ощущениям граничащее с безумием.