Серафима Богомолова - Головоломка

– Простите, Вы не подскажите, в каком номере остановилась Мадмуазель…

Тут от волнения я запнулся.

– Да, Месье? – уставилась на меня девушка.

Я несколько минут на неё молча пялился, затем наконец выдавил из себя имя. Девушка набрала его на компьютере и долго там что-то изучала.

– Вы, наверно, ошиблись, Месье, у нас не зарегистрирована гостья под таким именем

27 декабря 2010, « Swiss Hotel», Ницца

Прогулка получилась превосходной и, переполненная впечатлениями я, поднимаясь в лифте, не удержалась и в восхищении зарыла лицо в кремовые шапки хризантем – одни из моих любимых цветов. Может, потому, что мне всегда нравилась поздняя осень, а может, потому, что своим появлением эти нежные, но стойкие цветы извещали о приходе белоснежной зимы.

В номере подходящей вазы для букета не нашлось. Я позвонила горничной, и через несколько минут у меня на ночном столике уже красовался фейерверк нежности – зимний поцелуй-приветствие Лазурного Берега.

Я легла на кровать и, достав мобильник, просмотрела фотографии, сделанные на прогулке. Особенно мне нравились снимки на пляже и цветочном рынке. Выбрав несколько фотографий, я закачала их на компьютер и вывесила на Facebook-е. Тут же пришел комментарий от Николаса: «Ну прямо как „дама с собачкой“, только дама, в данном случае, фотографирует собачку… А парень рядом, что твой курортный роман?; -)»

Я усмехнулась и набрала: «Ха-ха, опять вспоминаешь свою литературно-классическую бывшую? Да, курортный роман, а ты что, завидуешь? :-)»

Николас не ответил.

Я вышла из Facebook-а и проверила ящик электронной почты. Может, ответ от моего электронного воздыхателя уже пришел? Но ответа не было. Захлопнув ноутбук, я бросила взгляд в окно. С кровати видна была полоска ярко-голубого неба. Ласковый луч солнца, падая на подушку, согревал и, одновременно, убаюкивал.

В дверь тихо постучали.

Я прислушалась, но стук больше не повторялся. Показалось, наверное, подумала я и, встав с кровати, подошла к окну. Убегая в ночь, передо мной мерцала огнями извивающаяся ленточка побережья. Я немного постояла, любуясь видом ночной Ниццы, затем взяла и распахнула окно. В комнату ворвался прохладный воздух. Запахло морем, и по коже тут же побежали мурашки. Я почувствовала, как чьи-то руки обхватили меня, и мгновенно ощутила жар прильнувшего ко мне мужского тела, но, почему-то, совсем не удивилась.

– Chérie … – прошептал он.

В его объятиях было что-то родное и до боли знакомое. Где же это было? Когда? Пытаясь вспомнить что-то очень важное, я хотела было повернуться к нему, но вдруг раздался громкий стук в дверь.

Я открыла глаза и услышала, как щелкнув, в замке повернулся ключ. В номер вошла горничная.

– Pardon, madame , я стучала, стучала, Вы не отвечали, я подумала в номере никого нет. Вам приготовить постель?

27 декабря 2010, отель « Le Negresco », Ницца

Я отослала горничную и стала собираться на ужин. Обед, как выяснилось, я уже проспала. Мне вдруг захотелось сходить в шикарный ресторан с белыми скатертями и серебром на столах, с меню полным деликатесов и целым штатом услужливых официантов. На волне этого желания в голове зародилась идея отужинать в «Le Negresco» 2 2 Le Negresco – знаменитый отель класса Люкс в стиле неоклассицизма на Английской набережной в Ницце, символ Лазурного Берега. , считавшейся одной из самых элегантных гостиниц лазурного побережья. Столик в их ресторане «Le Chantecler» я заранее не бронировала, но решила попробовать «на авось». Я оделась, спустилась вниз и вызвала такси. Гостиница была недалеко, всего в пятнадцати минутах ходьбы, но идти пешком на каблуках меня не прельщало.

На входе в ресторан меня встретил улыбающийся метрдотель.

Из зала доносилось веселое позвякивание вилок и ножей. Между столиками, покрытыми скатертями нежно-розового цвета, проворно сновали вышколенные официанты.

– На чьё имя у Вас заказан столик на сегодняшний вечер? – обратился ко мне метрдотель.

– На сегодняшний вечер ни на чьё…

Он вопросительно вскинул бровь.

– Дело в том, – начала я.

– Простите, месье, но Мадмуазель не совсем в курсе. На сегодняшний вечер столик заказан на имя Мухаммеда Ал Муршиди, – вмешался в наш разговор будто из воздуха материализовавшийся молодой человек восточной внешности, тот самый, который утром за завтраком с аппетитом уплетал круасаны.