Рэймонд Чандлер - Детектив США. Книга 7

Кэнфилд приблизился к фигуре в кресле. Представшее его глазам зрелище было ужасно. Левая половина тела у Крюгера была парализована. Речь невнятна. Руки как плети лежали на коленях, пальцы сведены словно в судороге. Но глаза были живые, взгляд пронзительный. Его глаза.

Его лицо… В белых заплатках – результат пересадки кожи, коротко остриженные седеющие волосы.

– Таким я вернулся из Севастополя, – пояснил Крюгер. – План «Барбаросса».

– Что вы хотели сказать нам, Крюгер?

– Во-первых, Эйприл Ред… Пусть он подойдет поближе…

– Иди сюда, Энди. Стань рядом, – сказал Кэнфилд.

– Энди! – Мужчина в кресле смеялся своим перекошенным ртом. – Не забавно ли! Энди! Иди сюда, Энди!

Эндрю Скарлетт подошел к отчиму и стал рядом. Он глядел вниз, на разбитого параличом мужчину в кресле.

– Так ты, значит, сын Алстера Скарлетта?

– Я сын Мэтью Кэнфилда.

Кэнфилд наблюдал за отцом и сыном. Он вдруг почувствовал, будто отгорожен от них какой-то стеной. Два титана – старый и молодой – вот-вот схватятся в поединке. И он им не ровня.

– Нет, молодой человек, вы сын Алстера Стюарта Скарлетта, наследник дома Скарлатти!

– Я тот, кем хочу быть! У меня нет с вами ничего общего. – Молодой человек глубоко вздохнул. Страх постепенно отступал и сменялся гневом.

– Спокойно, Энди, спокойно.

– А почему я должен волноваться? Из-за него?.. Посмотри! Это же живой труп… У него даже нет лица.

– Замолчи! – Сорвавшийся голос Алстера Скарлетта напомнил Кэнфилду о давно минувшем событии в Цюрихе. – Замолчи, дурак!

– С какой стати?.. Я не знаю вас! И не хочу знать!.. Вы исчезли давным-давно! – Юноша указал на Кэнфилда. – Он заменил мне вас. И я буду слушать только его. Вы для меня никто!

– Не говори со мной так! Не смей!

Кэнфилд резко оборвал его:

– Я доставил Эйприла Реда, Крюгер! Что вы хотите сообщить? Ради этого мы сюда и прибыли, давайте ближе к делу.

– Сначала он должен понять! – Уродливая голова болталась как на шарнирах. – Его надо заставить понять!

– Но что? Что все это для вас значило? Почему вы стали Крюгером?

Голова перестала болтаться, за щелками глаз теперь виднелись змеиные глазки. Кэнфилд вспомнил: Джанет рассказывала об этом взгляде.

– Дело в том, что Алстер Скарлетт не мог представлять новый порядок, новый мир! Не подходил для этого. Алстер Скарлетт служил его целям, и, когда цель была достигнута, нужда в нем отпала… Он стал помехой… Его надо было ликвидировать…

– Возможно, была и другая причина?

– Например?

– Элизабет. Она все равно помешала бы вам. Так, как остановила вас в Цюрихе.

При имени Элизабет Генрих Крюгер откашлялся и сплюнул мокроту. Кэнфилда чуть не стошнило.

– Старая сука!.. Да, мы совершили ошибку в двадцать шестом… если честно, я совершил ошибку… Мне следовало просить ее присоединиться к нам… Она бы не отказалась, я знаю. Она хотела того же, что и мы.

– Вы ошибаетесь.

– Ха! Вы не знали ее!

Кэнфилд ответил тихим, спокойным тоном:

– Я знал ее… Поверьте, она презирала все то, за что вы боролись.

Нацист усмехнулся:

– Забавно, очень забавно… Я как-то сказал ей, что она борется за все, что мне ненавистно…

– Значит, вы оба были по-своему правы.

– Неважно. Она теперь в аду.

– Когда она умирала, она думала, что вас уже нет в живых. И потому она умерла спокойно.

– Вы никогда не узнаете, каков был соблазн, особенно когда мы вошли в Париж… Но я ждал, когда мы возьмем Лондон. Я хотел выйти на Уайтхолл и объявить всему миру, что «империя Скарлатти» рухнула!

– Она умерла еще до того, как вы взяли Париж.

– Это не имело значения.

– А я считаю, что и мертвую вы ее боялись не меньше, чем живую.

– Я никого не боялся! Я ничего не боялся! – Генрих Крюгер напряг свое бессильное тело.

– Тогда почему вы не выполнили угрозу? Дом Скарлатти существует.

– Она вам никогда не рассказывала?

– О чем?

– Старуха всегда умела прикрывать фланги. Она нашла моего единственного врага в Третьем рейхе – Геббельса. Она никогда не верила, что там, в Цюрихе, я был убит. Геббельс знал, кто я. После тысяча девятьсот тридцать третьего она запугала нашу верхушку ложью обо мне. А партия была для меня куда важнее, нежели месть.

Кэнфилд смотрел на этот полутруп в кресле. Как всегда, Элизабет Скарлатти оказалась прозорливее их. Намного прозорливее.

– Один последний вопрос.

– Какой?

– Почему Джанет?

Сидевший в кресле с трудом поднял правую руку.

– Из-за него! Он – это главное. – Он указал на Эндрю Скарлетта.