Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

— Что вы собираетесь делать на юге? Там ничего нет. Это страна моссо. Настоящие дикари. Даже уту не хотят о них слышать.

— Я же вас не спрашиваю, что вы собираетесь делать с деньгами, которые я дам вам, — возразил Малко.

Кудерк нервно засунул руки в карманы.

— Вы работаете на Ари-Убийцу. Не рассказывайте мне сказки. Вы, как другие, собираетесь искать алмазы в карьере Белт.

— Я не работаю на Ари, — медленно сказал Малко. — Я работаю на себя.

Кудерк еще больше пожелтел.

— Я не хочу ваших бабок. С меня достаточно передряг вроде сегодняшней. У меня нет желания кончить жизнь в озере Танганьика с камнем на шее.

Малко подумал, что нужно нанести удар.

— У вас будет наличными пять тысяч долларов, — сказал он. — И паспорт. Я сам лично проведу вас через границу. Я тоже не вернусь в Бужумбуру. Или пуля в лоб, потому что я не могу оставить вас в живых после того, что только что вам рассказал. У вас тридцать секунд на то, чтобы решиться.

Малко, ненавидевший насилие, должен был заставить себя угрожать несчастному Кудерку. Во что бы то ни стало нужно уехать из Бужумбуры. Разумеется, он бы не выстрелил.

— Хорошо, — проворчал Кудерк, — я согласен. Но я надеюсь, вы надежны?

Малко не ответил, он вытащил из кармана пачку банкнот и вытянул из нее сто долларов.

— Вот задаток. Вы купите все, что нужно, чтобы подготовиться к путешествию. Рассчитывайте на пятнадцать дней. Нужно найти машину, хорошую, которая не сломается. Я хорошо заплачу. Встретимся завтра после полудня в «Пажидасе». Я живу в номере двадцать пять.

Он вышел, оставив деньги на столе. Улица Киву была пустынной, и он решил идти до отеля пешком.

— Эй, подождите, — крикнул Кудерк. — Вы, наверно, думаете, что туда ехать, как к району, где живут моссы.

— Я посмотрел по карте, — возразил Малко. — Дорога идет по левому берегу озера. Не больше ста пятидесяти километров.

Мишель Кудерк ухмыльнулся:

— Карта! Что она вам скажет, эта карта! Мосты разрушены на Рвзибази и на Каронже. Не говоря о других, не указанных на карте. И на это вы кладете пятнадцать дней!

— Увидим. В любом случае нужно ехать.

Нужно долго стараться, чтобы на всем пространстве от тропика Рака до тропика Козерога найти такую гнусную рожу.

В Базуне Никоро, шефе бурундийской полиции, уживалось раболепие, приобретенное за двадцать лет колониального режима, и чувство своего могущества, которое ему давала его новая должность. Одетый в безупречный мундир из почти белого тергаля, который он менял два раза в день, потому что сильно потел, с наманикюренными ногтями, с выпрямленными волосами, что стоило бешеных денег, Никоро старался изо всех сил иметь вид джентльмена. Но все старания из-за его внешности были напрасны.

Нельзя было не заметить шрамы на щеках — знаки его племени, бельмо на правом глазу — результат наследственной трахомы. Его лицо с толстыми губами и единственным смотрящим глазом вызывало омерзение. Злоба, жадность и подлость сочетались на нем в идеальной пропорции. Перейдя непосредственно от осведомителя полиции к должности главного комиссара Бужумбуры, Никоро наводил ужас на подчиненных.

Они по большому секрету рассказывали, что он привозил контрабандой из Кении детей, предназначенных для ритуальных жертвоприношений. Это и служило источником его богатства.

Все проститутки индийского квартала отдавали ему часть денег, но главные доходы Никоро приносили связи с торговцами алмазами и систематический рэкет, которому он подвергал официальных покупателей. Вдобавок к пятидесяти тысячам долларов концессии торговцы давали ему двадцать или тридцать тысяч, чтобы избежать бесконечных придирок. Так как Никоро не имел никакого доверия к банкам, он прятал деньги в доме и регулярно избивал для острастки чуть не до смерти одного из своих слуг, дабы им неповадно было покуситься на его богатства. Он зачастую развлекался тем, что раскладывал перед собой банковские билеты и любовался ими.

Испытывая фантастическую любовь к Китаю и китайцам, Никоро не носил ничего, кроме военного мундира, и шумно выражал свои чувства всякому, кто хотел услышать о его ненависти к белой расе, включая русских. Никоро часто ездил в Танзанию или в другой прокитайский регион. Фактически это был самый влиятельный человек в Бужумбуре.

Вот о чем думал Мишель Кудерк, стоя перед безупречно чистым письменным столом из красного дерева. Новенький стодолларовый билет, лежащий на нем, непреодолимо притягивал взгляд.