Екатерина Островская: Демоны прошлой жизни

— Разве у вас такой богатый приход? У священника дорогой дом…

— Да это покойный Друян Михаил Борисыч устроил. Участок возле леса был выделен епархии для строительства храма. А бывший глава администрации предложил попам обмен. Администрация выделяет им участок меньшей площади непосредственно в городке, а взамен город получает этот. Земля возле леса продается под строительство коттеджей, и вырученные средства вкладываются в строительство храма. Кроме того, на период строительства церкви Михаил Борисович обложил всех местных предпринимателей церковной десятиной. Все добровольно должны были сдать десятую часть месячного дохода на храм. А кто не мог, должен был лично отработать. Сдавали все. Это поспособствовало тому, что люди потянулись туда. Надо же было узнать, куда свои кровные ушли. Не сомневаюсь, что и сам Друян на этом поднялся немного. Хотя утверждать не могу. Но он ведь если что и делал для города, то всегда с прибылью для себя.

Участковый перевел взгляд на свидетельницу и махнул рукой:

— Ладно, Алена. Открывай свои баночки. И сама подсаживайся. Сейчас помянем…

Водку разлили по рюмкам, маринованный перец и грибочки разложили по тарелочкам.

— А теперь, Алена, честно признавайся. Твоя родственница и подруга шла к Уманскому? Ведь у них была связь?

— Была, но давно.

— Странно, — удивился Павел. — Я совсем недавно был здесь участковым, но не знаю ни про улицу с туями, ни про храм, ни про отца Петра. Здесь священников не было вовсе. И не знаю ничего про связь неизвестного мне Уманского с молодой женщиной, которая считалась здесь первой красавицей.

— Карина с Леонидом Владимировичем познакомились пару лет назад или чуть больше, а потом расстались, — объяснила Алена.

— В чем причина расставания?

Женщина пожала плечами.

— Карина сказала, что себя перестала уважать, потому что спит с мужчиной, который старше ее матери. Лене, как выяснилось, пятьдесят два года.

— Ему пятьдесят два? — не поверил Францев. — На вид — лет сорок, не больше.

— И Карина так думала, а потом увидела его паспорт. Заглянула, чтобы узнать… Ну вдруг он женат или детей куча… Даже плакала потом.

— То есть она всерьез думала о замужестве?

— Вероятно.

— И вот они расстались. И что этот Уманский? — спросил Кудеяров.

Алена опять пожала плечами и попыталась объяснить:

— Ну он звонил, разумеется, спрашивал, почему она не приходит…

— Не скандалил, не угрожал? Простите, но вы так неуверенно отвечаете, что я не знаю, правду вы говорите или предполагаете. Плечами все время дергаете.

— Это у Алены такая дурацкая манера общаться, — усмехнулся участковый и строго посмотрел на гостью. — Ты это… Давай как-то поувереннее говори. И вспоминай, вспоминай! От твоих показаний во многом будет зависеть раскрытие преступления.

Алена кивнула и продолжила:

— Уманский Карине не угрожал и вроде бы не особенно переживал от того, что они не встречаются больше. Он очень спокойный и выдержанный. За все время только один раз при мне не сдержался. Мы с Кариной у него дома сидели. Каринка выпила и вдруг материться начала, когда о ее муже заговорили. Так Леня сказал тогда, чтобы она закрыла рот, а то станет такой же, как те тетки, которые на рынках торгуют и по электричкам пиво продают.

Алена произнесла это и снова заплакала.

— Хватит меня мучить!

— Ладно, — согласился участковый. — Помянем тогда невинно убиенную рабу божию Ка-рину.

Они выпили, стали закусывать. И вдруг Павлу показалось, что он участвует в каком-то фарсе: Францеву просто захотелось выпить, и он под благовидным предлогом позвал эту женщину, приказал ей принести выпивку и закуску. С Аленой у него наверняка близкие отношения или были в прошлом такие отношения, потому что она называет его запросто по имени. И этот разговор ничего не значит: фарс — он и есть фарс. Так что вряд ли Алена говорит правду.

— Как Карина познакомилась с Уманским? — спросил Кудеяров.

— Не знаю точно. Кажется, Уманский подрался с ее мужем — с Виктором. Витя пришел к нам с фингалом. Не фингал даже, а пол-лица у него распухло, даже глаза не было видно. Аркаша, мой муж, тут же вызвался пойти и накостылять Лене. Но Витя отговорил. Но потом Аркаша все-таки позвал своих приятелей, и они Уманского где-то подловили. Одному из этих приятелей Уманский сломал челюсть, второму тоже досталось, а у Аркашки под обоими глазами синяки были…

— Так твой муж вроде здоровый такой, — удивился Францев. — И почему я про это ничего не знаю?