Дарья Кожевникова: Если это судьба

– Этим колечком еще надо знать, как пользоваться, – заметил Матвей. – Но мы постараемся!

«Мы». Это дружное «мы» было Вике очень и очень дорого. Сама того не заметив, она как будто влилась в дружную семью, с которой тяжело теперь будет расстаться! А расставаться пришла пора. Дело было закончено, опасность миновала. Вон, даже Иваныч уже перебрался в свой домик. И Вика вышла-таки на работу. Пора и домой возвращаться. Все уже спали, когда она выскользнула во двор. И стояла возле бани, обхватив себя руками и глотая слезы. Дело, как ни странно, было вовсе не в Климе, который лучше бы оказался мертв! Лена утащила его портрет и отказалась признаваться, куда именно. Впрочем, Вика и сама догадывалась, куда… А вот Сашеньке они решили все вместе поставить памятник. Этот мальчик принял мученическую смерть от руки старшего брата. Могилка все-таки обрела его имя. Но плакала Вика сейчас не из-за этого. Причина ее слез была куда более банальна. Просто она решила, что эта ночь после посещения следователя будет последней, которую она проведет под смирновской крышей. Не будет больше веселых и дружных пробуждений и завтраков, и шашлыков, и бани, и веселой возни в саду. И комнатки с тихо тикающими часами, и голосящего из курятника петуха. И беседки. И соловья в кустах. И этой шелковистой травки на газоне, на которую можно выйти из дома в любую минуту. И ночного неба, не по-городскому звездного. Как много, оказывается, Вика успевала замечать походя, между делом, и ко многому успела привязаться!

Тихо хлопнула входная дверь. Кто-то вышел во двор. Смирнов! Вика узнала его шаги. И взмолилась: только бы он прошел мимо! Но он прямиком направился к Вике. Встал у нее за спиной:

– Викуль, ты чего?

– Завтра я уеду, Смирнов, – сглотнув слезы, сказала она.

– Почему? – спросил он после небольшой паузы. – Что я снова сделал не так?

– Да ничего. Просто у меня есть своя квартира.

– Так ведь и у меня есть. Стоит себе, есть не просит. И твоя без тебя не заскучает. Чем тебе здесь плохо, Викуль?

Она не ответила. Она не знала, что ему ответить.

– Викуль… – Он коснулся руками ее плеч, легко, едва ощутимо. А потом вдруг сжал их, развернул Вику к себе: – Я прошу тебя, останься! Ты не представляешь, как ты мне нужна! Пусть даже вечным ежиком, направляющим на меня колючки! Не уезжай!

Вика хотела, как обычно, строго прикрикнуть на него: «Смирнов, ты что себе позволяешь?!» Но вместо этого неожиданно вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Ненавижу… Ненавижу тебя, Смирнов! – шептала она сквозь слезы.

Он ничего ей не отвечал, просто был рядом. Потом, когда она начала успокаиваться, повел ее в беседку, все так же обнимая за плечи, взял салфетку из стопки на столе, вытер ей лицо. Вика молча сносила все, что он делал. А он вдруг…

Он посмел ее поцеловать! Она резко вдохнула, выходя из оцепенения. Андрей напрягся – видимо, ожидал, что она сейчас ударит его в еще нежные швы. Зря он так про нее подумал, она бы не смогла! Просто рванулась прочь, осененная внезапной мыслью! Он отпустил ее и замер в ожидании расправы.

– Ну ты и сволочь, Смирнов! – выдохнула Вика. И не успел он, как обычно, кивнуть в ответ, как она напустилась на него с удвоенной силой: – ТЫ ЧТО, РАНЬШЕ ЭТОГО СДЕЛАТЬ НЕ МОГ?!

– Викуль… – Глаза у него стали шальные, она никогда у него раньше таких не видела. – Вот и пойми после этого женщин…

– Да при чем здесь женщины? Я просто вспомнила, где я колечко оставила! Бывают же такие логические цепочки, да? Сейчас вот как подумала, а не убить ли тебя за твою выходку прямо на месте, так и вспомнила, как мы сидели в приемном покое и ждали, пока тебя прооперируют. Колечко в Ленкиной сумочке! Жди меня здесь, я сейчас!

Вика вспорхнула по лестнице в их с Леной комнату, быстро нащупала сумочку, схватила и кинулась обратно. Вытряхнула все содержимое на стол в беседке. Как и большинство женских сумочек, Ленина вопреки всем законам физики изнутри была куда больше, чем снаружи. Чего в ней только не было! Духи, косметика, салфетки, ключи, несколько брелоков без ключей, визитки, пилки для ногтей, сразу три штуки, какая-то мелкая бижутерия. Отложив все сверкающей кучкой в сторону, Вика разворошила ее и с победным восклицанием достала свое колечко.

– Вот! Вот оно где!

– Викуль, ты молодец! И что теперь будем делать?

– Как что?

– Ты уснешь до утра? Я лично – нет. Может, махнем с тобой на это озеро прямо сейчас? Ночи-то светлые.

– Куда-куда махнем? – послышалось от крыльца. Нет, в этом доме спят или нет?! Матвей в семейных трусах, на этот раз в ромашку, подошел к беседке.