Дарья Кожевникова - Если это судьба

– Танюш, куда миски поставить? – перебил ее зашедший с улицы Андрей. – Из-под шашлыков, я их помыл.

– Кидай в сушилку, – махнула рукой Таня. – Шампуров хватило?

– Хватило. Матвейка там жаркой занимается, а мне можно пока чайку? А то я днем не успел перекусить, и у меня от ароматов аж живот подвело.

– Конечно, Андрюш! Знаешь ведь, где что лежит…

Смирнов принялся хозяйничать, сооружая себе бутерброд. Не успел поесть потому, что взялся провожать ее в поликлинику, поняла Вика.

А она ему…

– Так что у вас там дальше-то было? – преодолевая охватившую ее неловкость, спросила она у Тани.

– Дальше? Дошли мы до поворота реки. И тут меня осенила идея! Шепчу Ниночке: «Нинок, давай бегом за поворот! Из-за него дороги не видно! И пока наши мужики до него дойдут и завернут, мы с тобой все успеем». Ну, мы и рванули, как на Олимпиаде, потому что совсем уже припирало! Скрылись за поворотом, быстренько сделали свои дела и стоим ждем, когда мужики появятся. Мы уже замерзать начали, а их все нет и нет. Только крики какие-то стали доноситься да треск непонятный от спуска к реке. На драку вроде не похоже, вообще что-то непонятное. Ну, что делать? Пришлось назад возвращаться. Вышли обратно за поворот и застаем такую картину: на дороге ни души! Зато где-то на середине спуска один мужчинка обнялся с березой. Дерево-то немаленькое, но он так активно ее раскачивает, что с нее иней ему на голову сыплется. А все остальные носятся с матюками по реке, промерзшей едва ли не до самого дна – мороз-то больше двадцати! Лед под ними звенит, ноги скользят, а они знай себе бегают. Ищут что-то, судя по выкрикам. Ну, мы с Ниной тоже спустились узнать, что случилось. Родной муж пронесся мимо меня с перекошенным лицом, не поднимая головы и даже не взглянув в мою сторону, только рявкнув: «Уйди с дороги, не мешай!» Второй мужик у Нинули нервно так вопрошает: «Ну что, нашли?!» Нинка честно сказала, что нет. Потом поинтересовалась, а что ищем-то? Но ей не ответили, побежали дальше. Тут я смотрю, Андрюшка стоит у кромки льда, пополам сгибается, слова сказать не может.

Я – к нему. С трудом, но выяснилось, что после того, как мы с Ниной стартанули за поворот, Андрюшка взял да и пошутил, что, мол, вот, Матвей, ты с Танюхой поругался при выходе из дома, так она, мол, топиться из-за тебя побежала. Больше он ничего не успел сказать, потому что сослуживцы мужа оказались гораздо пьянее его, а реакция осталась профессиональная, поскольку талант не пропьешь. Миг – и мужики всей толпой были уже на реке! Их не смутило то, что со мной за компанию побежала топиться ни в чем не повинная Нинка! Их не смутило, что ближайшая полынья, даже если она еще и не замерзла, находится километрах в двух от этого места! Не смутило, что глубина реки в этом районе – вброд перейти! У них шел ПРОЦЕСС! Они ИСКАЛИ! Искали прорубь, которую должны были пробить наши тела, вонзившиеся в толщу льда, аки буравчики! А тот товарищ, который тряс березу обхватом с него, на самом деле, оказывается, жердь выламывал, которую в таких случаях положено протягивать утопающим! В общем, масштабно люди действовали!

– Ага. И нас потом чуть в самом деле не притопили, всех троих, – усмехнувшись, кивнул Смирнов. – Меня – за неуместные шуточки, Танюху – за то, что заставила поволноваться, однако так и не утопилась. А Нинку, бедолагу, просто за компанию, для ровного счета. Всех изваляли в снегу.

– Ну, им тоже от нас перепало. А потом всей толпой уговаривали вошедшего в раж товарища оставить в покое березу, – прыснула Таня. – Он в нее вцепился, как осатаневший бультерьер. Еле оттащили. К утру б, наверное, и в самом деле доломал…

Словно подтверждая Танины слова, за окном грянул гром.

– А вот и третья гроза пожаловала, надо же, как неожиданно налетела! – удивилась Лена. – А льет-то как! Будто из ведра! Мы тут за разговорами и не заметили!

– Потому что загремело только сейчас, – сказала Таня.

– Люди, а где Матвей?! – спохватился Смирнов.

Переглянувшись, все дружно кинулись к выходу. Дождь действительно подкрался незаметно и хлынул неожиданно. Поэтому все, что успел сделать Матвей, – это схватить жаропрочные рукавицы, ухватиться ими за края мангала и быстро переставить его с открытого места под край крыши дома. И только убедившись, что шашлыки спасены, он обнаружил, что мангал остался на трех ножках. Четвертая благополучно валялась там, где отвалилась, – в саду под дождем. Добраться до нее Матвей никак не мог, ведь отпусти он трехногий мангал, тот сразу свалился бы. Спрятаться от дождя самому Матвею не удалось – места под узким козырьком хватило только для мангала. В результате спасший шашлыки герой стоял под дождем, держась обеими руками за мангал и шумно отплевываясь: вода на него текла не только с неба, но и с крыши, заливая сплошным потоком. Увидев появившуюся на крыльце компанию, он только прохрипел, как вынырнувший пловец: