Дарья Кожевникова - Если это судьба

– Викуль, – к ее облегчению, нарушил тишину Матвей, после того как обдумал услышанное, – а следователю вы говорили о последнем эпизоде на озере? Точнее, теперь уже о предпоследнем? Облаву бы устроить на этих гаденышей.

– Андрей говорил, – ответила снизу Лена. – Ездил в прокуратуру через день после нападения, и я с ним заодно по поводу попытки взлома квартиры. Следователь, оказывается, ничего об этом не знал – приехавший по вызову наряд не обнаружил в подъезде ни преступника, ни следов взлома, и они не стали составлять протокол. А вот Андрею Юрий Степанович устроил хорошую взбучку за «самодеятельность». Но сами представители полиции постоянно караулить здесь бандитов не могут, нет такой возможности, а появляется и исчезает эта троица неожиданно, и лодку где-то прячут, знают место. Озеро ведь огромное. А они осторожные ребята. Это сегодня они осмелели, наверняка зная, что в выходной день, когда вокруг полно народу, никто не станет их ловить: риск слишком велик.

– А ведь если бы их поймали, я бы даже опознать их не смогла, – призналась Вика. – Ну, как положено, среди других, ни в чем не повинных людей. А что до лодки, то таких здесь немало, по-моему, это самая заезженная модель.

– Кроме опознания, можно найти еще и косвенные улики, – сказал Матвей. – Я, конечно, в следственном отделе никогда не работал, но это же как дважды два. А что до их физиономий… Мы сегодня свою лодку в бокс так демонстративно поставим, что они этого просто не смогут не заметить. Может, после нашего ухода сунут поближе к боксу свои любопытные рожи? Очень на это надеюсь!

– Надеешься? Зачем?

– Затем, что у меня там пара камер установлена с видеорегистратором. И если нам повезет, то мы получим хотя бы один портрет… а лучше б все три!

– Юрий Хапцов с подачи Андрея и так уже в розыск объявлен, – снова подала голос Лена.

– А он ли это на самом деле? Или тип живет по фальшивым документам? А еще у него есть дружки, о которых мы и вовсе ничего не знаем.

– Матвей! – спохватилась Вика. – Ты сказал, камеры?! Так, может, накануне взрыва там что-то запечатлелось?! Твой бокс ведь выше других, а наш с Климом был поблизости.

– Викуль, ты что думаешь, я сразу к своим камерам не кинулся, как только от тебя из больницы вернулся? Через несколько часов после взрыва записи уже были у следователя на столе. А до этого мы с Танюхой сделали копии и тоже очень внимательно их просмотрели. Да не раз. Все поминутно, начиная с того момента, как вы последний раз вернулись с рыбалки и поставили лодку в бокс.

– И что?!

– Ничего. То есть абсолютно ничего. Единственным живым существом, кроме кошек, которое приближалось к вашему боксу, был сам Клим. Последний раз он приезжал туда вечером накануне взрыва. Подогнал машину задом вплотную к воротам и выгрузил из нее что-то, судя по виду, тяжелое. Мы еще с Танюхой подумали, что он привез тебе какой-то подарок из командировки. А утром хотел сделать сюрприз.

– Сделал… – потупившись, вздохнула Вика. – Но что, если он привез тогда как раз то, что мы сейчас безуспешно ищем? Хотел отдать этим бандюгам, да не успел…

– Все может быть, Викуль, но нам теперь только гадать остается. А еще остается открытым вопрос о том, как же все-таки бокс заминировали? Или у этих парней шапка-невидимка имеется, или они сквозь стены проходить научились?

– А если и в самом деле так?! Соседний с нашим бокс давно пустовал, был выставлен на продажу. Что, если бандиты взломали его, а потом сделали пролом в стене?! Клим мог его и не заметить, у нас там всякой амуниции было на стену навешано.

– Увы, Викуль, от соседнего бокса тоже мало что осталось, не больше половины. Но записи я все-таки еще раз пересмотрю, ты идею подала. Хотя там обзор неважный… Но, может, удастся хоть что-то интересное заметить.

– Можно, я тоже посмотрю записи?! – Вика настолько увлеклась разговором, что даже про Смирнова забыла. Речь ведь шла о Климе, о последней записи в его жизни! И увидеть его было для Вики даже важнее, чем найти какие-то улики.

Но тут спохватилась Таня:

– Слушайте, а сколько Андрей уже плавает? Время никто не засекал?

– Я не засекла, – виновато отозвалась Лена. – Но он сказал, что не нужно, потому что замерзнет он гораздо раньше, чем у него кислород закончится.

– Что-то долго он там замерзает, – с наигранной беспечностью заметил Матвей.

Все четверо устремили глаза к воде, словно надеясь сквозь ее толщу высмотреть Смирнова. Но озеро лишь играло невысокими волнами и солнечными бликами, слепящими глаза. Потом вдруг что-то качнулось на волнах. Какая-то темная масса.