Александр Коренюгин: Дядя Ген и Барби

— А как Ваш знакомый об этом узнал?

— У него должность соответствующая. Задал вопрос, и ему ответили, вернее, доложили во всех подробностях. Вот мы с Ирой сегодня утром на самолет, и к вам. Сначала хотели идти прямо в милицию с чистосердечным. Остановил нас все тот же наш знакомый. Он нам посоветовал предварительно встретиться с семьей Мазуровых. А тут уж Николай Андреевич распорядился сначала тебя дождаться. Что там у тебя с опознанием?

— Да не было опознания. Дознаватель вторично не того свидетеля нашел. Ждал его, разыскивал, запросы всякие рассылал, а свидетель оказался…

— Подожди, Леша, — перебил его Николай Андреевич, — давайте мы перейдем в мой кабинет и все обсудим. А Ирину оставим на Наташу. Ирина, Вы ведь хотели с телеведущей криминальной хроники местного телевидения встретиться? Леша, ты знаешь, чем сейчас Оля занимается?

— Да, знаю. Мясо покупает, а потом мариновать его будет. Мы завтра на шашлыки собираемся выехать на Зарянку.

— Понятно. Придется вам перенести свой выезд еще на денек. Наташа, звони Оле и попроси ее приехать к нам. Ну, приглашаю в свой кабинет.

Николай Андреевич прикрыл дверь кабинета и сказал:

— Вот здесь, без свидетелей поговорим. Все мы офицеры и, надеюсь, поймем друг друга. Зачем Ирину дополнительными проблемами нагружать? Как я понимаю, Виталий, речь пойдет о Вашей дочери? Вернее об огласке ее причастности к убийству педофила? Нам известно, что это Яна наняла киллеров, которые убили педофила.

— Нет, речь пойдет обо мне. Это я заказал убийство этого мерзавца, а затем еще и проверил качество исполнения. Просила меня об этом дочь, но это ничего не меняет. Я не буду прятаться за детскую спину. Я давно бы его убил, если бы Яна мне назвала имя. Но она молчала более десяти лет. Мы с женой все обсудили и немедленно, сразу после похорон дочери, приехали сюда, чтобы снять с Алексея подозрения в убийстве Пархомова. Я не раскаиваюсь в том, что совершил, но не могу допустить, чтобы пострадал невиновный человек. Все, что я вам сейчас расскажу, слово в слово готов письменно подтвердить органам дознания.

Возможно, Виталий понимал, что этим людям нужно говорить только правду, а может быть, эта правда сейчас была необходима ему самому. Он хотел выговориться, а Мазуровы умели слушать.

Первой Янину беду заметила Ира. Она с первого дня знакомства сумела не просто найти общий язык с Яной, но и стала ее, наверное, единственной близкой подругой.

Яне было семь лет, когда Виталий женился на Ирине, и они стали жить все вместе. Через месяц после создания семьи Яна начала называть Иру мамой. И даже, когда Виталий ушел от Иры, а было и такое, Яна осталась вместе с Ирой. На Виталия тогда быстро снизошло просветление, он вернулся в семью, а Ирина сумела его простить.

Давно, когда Яна была совсем крохотной, Виталий повелся на людские пересуды и предал свою первую семью — жену и дочь. Тогда публика из военного городка широко обсуждала мотивы странной женитьбы молодого курсанта на перезревшей дочери генерала, и нашла их корыстными. Он бросил жену с дочерью и сбежал на войну.

Этот же мотив усмотрели досужие люди и в его втором браке. Почти та же история — Ирина старше отставного военного, успешный человек, имеет прибыльный бизнес. Виталий ушел от нее, а потом понял, что доверять нужно своему сердцу, а не советам и подсказкам посторонних людей. Чужие советы по устройству твоей жизни не всегда бывают однозначно правильными.

— Люди вообще почему-то испытывают совершенно болезненное любопытство к чужим неудачам, а особенно — к горю, — Виталий отпил из стакана глоток воды, — Похороны Яны подтвердили это в полной мере. На похороны пришло огромное количество людей. Целая толпа любопытных зевак в церкви обступила гроб плотной стеной. Друзья, которые хотели выразить сочувствие и поддержать, просто затерялись в этой толпе. Мы с женой были вынуждены выставить свое горе на всеобщее обозрение и чувствовали себя ничтожными подопытными мышками. Извините, это мое мнение. У вас оно может быть совершенно иным. Так, я продолжу о дочери.

Уже в самом начале совместной жизни Ира заметила, что Яна чем-то угнетена, нелюдима, боится мужчин. Дочь первое время даже от отца шарахалась. Супруги нашли специалиста по детской психологии и поручили ей дочь.

Только через год психолог сообщила родителям, что Яна подверглась сексуальному насилию, и ее необходимо лечить. Кроме своих душевных мук девочка скрывала от всех физическую боль. Она боялась, что когда родители узнают правду, может случиться какая-то страшная беда. В гибели своей родной матери Яна винила только себя.