Евгений Майоров - Детективные хроники. Под прицелом

– Здоров, Мих, как твои дела?

– Добрый вечер, Андрей Сергеевич, дела хорошо. Но мне нужна ваша помощь.

– Ну, ты же меня знаешь, тебе я не откажу. Давай рассказывай, что нужно?

– Если честно, то это не телефонный разговор. Похоже, что у меня новое дело, и не совсем обычное, вы сейчас сильно заняты?

Я посмотрел на Надю, на пепельницу, на бутылку с пивом. В принципе, своё дело я закончил, поэтому с уверенностью произнёс:

– Не, уже не занят. Куда мне подъехать?

– К парку, тот, что возле администрации города.

– А, ну я совсем близко, минут через пятнадцать – двадцать буду. Давай, на связи.

– Хорошо, ждём вас.

Что же там за дело такое, раз Миша попросил меня подъехать? Обычно он советуется со мной по телефону либо же в отделении. Ну да ладно, тряхну стариной, Миха, конечно, молодец, поднялся, но у меня-то опыта больше. Раз просит – значит, нужно помочь.

Я накинул куртку, попрощался с Надей и, выйдя из подъезда, с хорошим настроением направился в сторону остановки.

18:10

Я подхожу к парку возле городской администрации. Часть территории огорожена лентами, вокруг собралась толпа зевак, вижу четырёх сотрудников в милицейской форме, и криминалисты уже подоспели.

Эх, давненько я не видел подобной картины, прям небольшая ностальгия. Ясно, что это убийство, ну, скорее всего, убийство.

Подхожу ближе, а вот и Мишка, идёт ко мне навстречу, сейчас всё и узнаю.

– Ну, привет, Мих, рассказывай, что тут?

– Вечер добрый, пройдёмте поближе.

Он здоровается со мной за руку, затем поднимает одну из ограждающих лент. Уже темнеет, перед нами скамейка, на ней труп, два огнестрела в сердце. Рядом со скамейкой включился уличный фонарь, свет от него под углом падает на труп.

Немного отвык я от этого, он казался весьма жутким под таким освещением. Я подхожу чуть ближе, внимательно смотрю на пулевые отверстия.

– Снайпер поработал, однако, зачем тебе я? Криминалисты всё сами определят.

– Затем, что убийца заранее всё спланировал и оставил послание. Оно было приклеено на скотч под скамейку.

Миша просит одного из криминалистов достать улику. Мне показывают прозрачный пакетик, в котором лежит небольшой листок, вырванный из блокнота. На листке текст, написанный от руки:

Моё внутреннее спокойствие внезапно исчезло. Мелкая дрожь, мурашки по коже и необъяснимое чувство восторга – фонтан эмоций, которые я пытался не показывать. Уставившись на труп, я обратился к Мише:

– Теперь понятно. Отойдём, присядем.

Пока криминалисты продолжали свою работу, мы с Мишей отошли в сторону и сели на лавочку метрах в двадцати от места преступления. Я достал из кармана эспандер. Хорошо, что сегодня на мне была именно та куртка, в которой я его оставлял в последний раз.

– Так, Мих, давай всё по порядку. Я задаю тебе вопросы, ты мне на них отвечаешь, потом высказываешь своё предположение.

– Да, хорошо.

– Были ли звонки в милицию, как тогда?

– Да, звонок был, но только от свидетелей. Две студентки обнаружили труп, их уже увезли на допрос. Борис позвонил мне и попросил выйти на работу.

– А-ха-ха. Пожалуй, единственное, что сейчас радует в моей новой должности, так то, что Лихацкий перестал меня доставать и вызывать на работу в выходные дни, хотя он и остался моим начальником, бумажная волокита не подразумевает собой внеплановые выезды на такие вот места.

Меня понесло совсем в другую сторону, Миша смотрел на меня, не понимая, что я хочу ему сказать. На самом деле мне просто было приятно осознать, что на новой должности мой начальник не требует от меня столько, сколько требовал на старой. Пожалуй, это единственное, что радовало. Я продолжил задавать Мише вопросы:

– Так, касаемо улик, ещё что-нибудь нашли?

– Да, был сотовый, похоже, что жертва в момент убийства разговаривала по телефону. В ближайший час номер пробьют по базе.

– Ещё что-нибудь было?

– Нет, пока больше ничего не нашли, это всё. Я только одного не пойму, два года назад в качестве жертв были выбраны девушки, которым разрезали рты. Всё встало на свои места, после того как мы прочли сценарий, якобы они умерли с улыбкой на лице, и вся картина смерти становилась красивее жизни. То почему в этом случае у нас труп мужчины? Причём с его ртом всё в порядке, он скончался от двух огнестрельных ранений, я ничего не пойму.