Николай Леонов - Условно-досрочное убийство

Наступила ночь, и пришло время начинать. Два часа назад жена увела Бультерьера в постель. Собаки, выпущенные из вольера все той же женой, лениво прохаживались по двору. В тех окнах, что можно было разглядеть из подвала, света не было. Луна, затянутая плотной облачной пеленой, едва освещала двор. В подвале стояла кромешная тьма. Леха бесшумно скользнул вдоль стены. Приблизившись к Тончику, приложил губы вплотную к его уху и едва слышно прошептал:

— Пора!

Больше он не добавил ни слова. Тончик поднялся во весь рост. Все было оговорено заранее, поэтому уточнять задачу не было необходимости. Оба осторожно двинулись в сторону того угла, что облюбовал себе Влад. Не доходя двух шагов до него, Леха вдруг остановился, и Тончик, не успев затормозить, вскрикнул, налетев на ноги Влада. Тот недовольно выругался и прошипел:

— Какого хрена ты здесь топчешься? Все ноги мне отдавил!

— А ты чего свои грабли на весь подвал вытягиваешь? — нашелся Тончик. — Людям пройти негде.

— Тебе тут не Бродвей, чтоб по ночам гулять, — успокаиваясь, проворчал Влад и развернулся к стене, намереваясь продолжить сон. Тут в дело вступил Леха. Одним прыжком преодолев оставшееся расстояние, он навалился на Влада всем телом, выхватил из-за пазухи моток скотча и ловко обмотал его вокруг головы, заклеивая рот. Тончик тоже не медлил. Он упал на ноги противника, сжимая их мертвой хваткой. От неожиданности Влад даже испугаться не успел. Секунд тридцать тупо лежал под Лехой, позволяя заклеить себе рот, и только потом, опомнившись, начал вырываться. Но драгоценное время было уже упущено. Тончик крепко-накрепко повис на ногах, стряхнуть его мог разве что ядерный взрыв. Леха, справившись со ртом, орудовал уже с кистями рук, заматывая их крест-накрест все тем же скотчем. Как только с руками было покончено, перешел к лодыжкам. И их постигла та же участь. Скотч поскрипел еще некоторое время, и в подвале наступила относительная тишина. Из всех звуков было слышно только мычание Влада, силившегося что-то сказать, но не имеющего такой возможности.

Леха тяжело дышал, Тончик отпустил наконец ноги Влада и потянулся за бутылкой с водой. Ее рядом не оказалось.

— Аркаша, дай попить, — попросил он. — В горле пересохло. Этот бугай так брыкался! Пришлось придавить его основательно.

Аркаша подал бутылку. Тончик отвинтил крышку и протянул бутылку Лехе:

— Попей, сразу полегчает.

Леха сделал три больших глотка, вернул бутылку Тончику и обратился к Владу:

— Ты прости, приятель, что нам пришлось тебя связать. Просто не были уверены в том, что ты одобришь наш план, а рисковать быть разоблаченными раньше времени мы не могли. Только без обид, ладно? Я расскажу тебе в двух словах, что мы собираемся сделать. Теперь секретность ни к чему. То, что должно случиться, случится сегодня. Мы собираемся сбежать из плена. Что и как станем делать дальше, подумаем, когда окажемся на свободе. Главное, нейтрализовать Бультерьера. Возможно, твоя помощь нам не помешала бы, но ведь ты мог и сдать нас ему, верно?

Влад продолжал неистово мычать и крутить головой.

— Послушай, не трать энергию. Все равно невозможно понять, о чем ты мычишь, — произнес Леха. — Я уже сказал, что связать тебя мы были вынуждены. Впрочем, это в твоих же интересах. Слушай, что по нашему плану будет дальше. Мы вызовем сюда Бультерьера, свяжем его и попытаемся пробиться через собак. Если к тому времени ты захочешь сбежать вместе с нами, обещаю, от пут я тебя освобожу. Но не раньше того, как Бультерьер будет обезврежен. Это понятно? Кивни, если понял. — Влад энергично закивал. Леха похлопал его по плечу и подбодрил: — Не переживай! Если у нас ничего не выйдет, увидев тебя в таком состоянии, Бультерьер вынужден будет поверить тому, что о побеге ты ничего не знал.

Закончив с объяснениями, он оставил Влада лежать на земле, а сам направился к остальным заключенным. Егор уже проснулся и присоединился к Аркаше и Тончику.

— Как он? Сильно зол? — кивая в сторону Влада, спросил Аркаша.

— Ничего, отойдет, — махнул рукой Леха. — Вы как? Настрой боевой?

— Теперь уже неважно, — заметил Тончик. — Все равно обратного пути нет — либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

— Давайте еще раз проговорим, как будем действовать, — предложил Леха.

Товарищи не возражали. Минут двадцать длилось так называемое совещание. Затем Леха раздал кирпичи, выставил каждого на персональное место, сам занял позицию у двери и на некоторое время замер, понимая, что для него судный день уже настал. Потом размахнулся пошире и с силой опустил кирпич на металл входной двери. Собаки мгновенно сорвались с мест и бросились к подвальному окну, издавая при этом неистовый лай. Тончик, стоявший у окна, вполголоса произнес: