Николай Леонов - Условно-досрочное убийство

Постояв у ворот несколько минут, он направился к маленькому домику, который вот уже несколько лет служил ему убежищем. Пошарив на полках, достал ампулы с лекарством, добавил несколько одноразовых шприцев, сложил все это в пластиковый пакет. Подумав, добавил три бутылки питьевой воды и снова вышел во двор. Собаки были в загоне. Тарас откинул защелку, выпуская псов на свободу. Он всегда так поступал, прежде чем идти в подвал. Даже если что-то пойдет не так и его подопечные вздумают бежать, дальше двора они не убегут. Собаки, натренированные им лично, не дадут беглецам и трех шагов сделать.

Тарас обошел дом и остановился перед подвальной дверью. Загремел замок, щелкнул выключатель, слабая лампочка осветила проход. Любой, кто вошел бы в подвал, не увидел бы там ничего подозрительного. Обычный подвал в обычном доме. Отопительный котел, комната со сваленным в ней хламом в виде старой мебели и использованных бочек из-под горючего. Пол земляной, но кому до этого есть дело? Не захотел хозяин тратиться на бетонную заливку, так что с того? Имеет право.

Миновав основную комнату, Тарас остановился возле стеллажа, на котором в хаотичном порядке были расставлены и разбросаны слесарные инструменты. Сдвинув банку с краской, он нажал на рычаг. Стеллаж плавно сдвинулся с места, открывая лестницу, ведущую вниз. У основания лестницы была еще одна дверь. Ее Тарас открыл специальным ключом, который всегда носил на шее. В подвале стояла гнетущая тишина.

— Эй вы, недоноски, получайте ваше лекарство! — грубо пнув ближайшее тело, распростертое на голом полу, прорычал он.

Человек пошевелился, но подняться не смог. Тогда от дальней стены отделилась фигура. Это был Леха. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до лестницы, протянув руку, взял пакет, а второй рукой ухватил сразу все бутылки с водой, принесенные охранником.

— Воду расходуй экономно, — предупредил Тарас. — И чтобы до утра поднял всех на ноги. Работа ждать не будет. Если к утру не встанете, отправитесь вслед за своими товарищами. Тебе ясно?

— Так быстро лекарство не подействует, — предупредил Леха. — На восстановление уйдет не меньше трех дней.

— А ты постарайся, чтобы подействовало! — прикрикнул Тарас. — Или хочешь работать за всех? Учти, я из-за вас прибыль терять не намерен.

— Дайте хотя бы сутки, — попытался поторговаться Леха. — Завтра они работать не смогут, только силы потеряют.

— Если только через сутки вы станете выдавать мне тройную норму, — заявил Тарас. — Можешь ты мне это гарантировать?

— За себя отвечаю, насчет остальных не уверен, — ответил Леха. — Лечение нужно было начинать вовремя.

— Похоже, ты меня учить вздумал? — взъярился Тарас. — Скажи спасибо, что сам жив остался. Не трать время на болтовню, приступай к лечению!

— Свет оставьте, в темноте я не смогу ничего сделать, — попросил Леха, понимая, что дальнейшая торговля бесполезна.

— Будет тебе свет, — смягчился Тарас. — У тебя десять минут. Постарайся успеть.

Дверь захлопнулась. В открывшемся смотровом окошке появился фонарь. Он освещал лишь небольшую часть подвала, но Леха и этому был рад. Распаковав ампулы, он вскрыл первый шприц, набрал лекарство и двинулся по узкому проходу между телами. Делать инъекции пришлось одним шприцем. Четверым больным ввел лекарство, последнюю дозу оставил для себя. После этого пошел по новому кругу. Поднимая голову товарища, вливал ему в рот немного воды и шел к следующему. Ровно через десять минут фонарь из смотрового окна исчез, окошко захлопнулось, погружая подвал в привычную темноту.

— Как думаешь, что стало с остальными? — Слабый голос принадлежал Владу.

Болезнь свалила его последним. Сейчас он едва-едва мог ворочать языком. Руки и ноги не слушались. Он был настолько изнурен непрекращающейся рвотой, что готов был на коленях умолять ублюдка Бультерьера пристрелить его на месте. Известие о том, что Бультерьер сменил гнев на милость и принес лекарство, его ничуть не порадовало. Отказаться от лечения он не мог, сил не хватило, но мысль о скорой смерти как об избавлении от страданий не покидала ни на минуту.

— Неважно, — отмахнулся Леха. — Главное, у нас появился шанс.

— Какой шанс? Помучиться еще пару месяцев? — печально спросил сосед справа. Имени его никто не знал, он отзывался на кличку Тончик. Что это означало, не было известно и ему самому. Тончик — и все. — Конец-то все равно один. Живыми нам отсюда не выбраться, — закончил свою мысль Тончик.