Юлия Михалева - Что скрывает снег [СИ]

- А как же ты? Ты-то чем занимался?

- А что я? Служил, как всегда. Сложится все - и тебе еще послужу. Ты не смотри на мои годы, служить я умею.

- Да, отец умеет быть весьма полезным в... тонких делах, - подтвердила Цинь Кианг.

- Да ты не смотри. У меня свои с ним дела были, у нее с этим домом - свои. Он ей его и подарил. Да после она тебе и сама все расскажет. Нынче некогда разговаривать, уходить надобно.

- Подожди... А что с ним вышло?

Мишай деланно замахнулся на Цинь Кианг, не имея цели ударить.

- Дура твоя девка, вот что!

Глаза Цинь Кианг покраснели - не то от подступивших слез, во что, пожалуй, едва верилось, не то от гнева.

- Он передумал нам помогать. Сказал, что отныне мы будем наравне с другими домами, сами ему платить...

- И за это вы его убили?

- Он хотел уйти из этого дома! Он променял меня на ту хипесницу! - выкрикнула проститутка. - Я провела с ним столько лет, а он водил ее сюда! Прямо на мои глаза!

Деникин ошибся - Цинь Кианг действительно плакала.

Он поверить не мог в то, что полицмейстера, азартного игрока с судьбой, сгубила банальная ревнивость.

- Он бил меня, а ее не трогал, - продолжала Цинь Кианг. - Велел меня обслуживать любых гостей, как и всем...

Мишай сказал что-то на своем языке.

- Я не понимаю, отец.

- Я говорю: кончай слезы лить. Уходить пора. После ему поплачешься.

Однако она не послушала просьбу.

- В тот вечер он оскорблял меня и ударил. Назвал обычной потаскухой. Якобы та, она - другая. Хозяин сказал, что больше сюда не вернется... И вот, я взяла нож и его ударила. А отец затем помог спрятать.

- Помешали по-людски дело довести до конца, дебош как раз тут подняли, - заметил Мишай.

- Но ведь ты-то о пропаже полицмейстера первым и заявил?

- Ну да. Иначе бы ко мне с вопросами и пошли -я же ему самый близкий был. А на что мне лишняя суета?

- А что вы сделали с женой инженера?

- И не спрашивай, хозяин. Говорю: девка совсем дурна стала. Та-то сюда явилась прежнего хозяина искать, так она ее к себе заманила, настойкой опоила да и разделала, как свинью... Потом за мной вниз пошла, в кровище вся от ног до головы - всю лестницу, как есть, замарала. Только наверх подыматься начал, слышу - есть кто-то. Смотрю - стоит этот, с головой, как семечко... учитель? И аккурат в комнату смотрит. Ну я взял полено, да и угомонил. Его мы тоже в лес свезли. Негодница, сам бы тебя порешил! Кабы не ты - все было б и нынче тихо.

- Прости, отец... - смиренно отозвалась Цинь Кианг.

- Это ты прыгнул в окно, когда мы с Ершовым сюда приходили? - спросил Деникин.

- С чернявым-то? Ну да. Откуда я знал, кто вы и что вам надо? А с Кианг вы еще не повстречались. Нам пора! Ты ведь поможешь, хозяин?

- Погоди... А что с отцом Георгием?

- Да что с ним... Господин велел с ним сразу поговорить, да только замешкался я из-за того, что эта глупая девка учинила. Так что дня два уж минуло, как господина не стало, когда я за ним пошел. У резиденции ждал долго, аж притомился. Но затем он все ж вышел, и я к нему - говорю, кое-что от господина полицмейстера передать велено. Предложил тихо пройти на мой склад. Тот аж обрадовался весь. Всю дорогу, хоть и не близко, ровно шел, точно на привязи, как я ему и сказал: где в нескольких шагах позади, где по другой стороне улки. Ну и все. Хлопот он не доставил, хотя и мог, если б мы еще дольше с ним задержались - уж больно знал много.

- Мы обо всем забудем. Это больше не имеет значения. Мы все начнем сначала, - манила Цинь Кианг.

- Но уже поздно. Обо всем стало известно.

- Ты сможешь все переиначить, как прежний хозяин, - предложил Мишай.

- Вряд ли. Все, что знаю я, знает и Ершов...

Видимо, разговор затянулся. Снизу послышались треск, шум и крики. Началась облава.

***

Осталось загадкой, как смог Ершов вмиг подняться по лестнице и достичь конца коридора. Услышав близкий шум, Мишай занял то же место, где встретил Деникина. Цинь Кианг не двинулась.

- Помоги! - шепнула она.

Через момент и без того незапертую дверь открыли ударом ноги.

- Деникин, вот вы где! - радостно начал Ершов.

Все произошло в единое мгновенье ока. Деникин даже не сообразил, что случилось. Дядька Мишай, которому возраст и впрямь не стал помехой, скользнул тенью.

Схватившись за рассеченную шею, из которой короткими рывками вылетали мощные струи крови, Ершов двигал другой рукой в воздухе, как будто плыл. Потом он стал опускаться на пол.

- Семен!

Цзи Шань ждал, все еще держа большой охотничий нож, который до того легко укрывался от взглядов во многих складках его особого платья. Он выполнил указание нового хозяина в точности. Маньчжур привык понимать с полунамеков.