Юлия Михалева - Что скрывает снег [СИ]

Ершов вывел на листе бумаги большую цифру «1», и ниже - букву «В». Судя по почерку, в гимназии он числился самым прилежным учеником.

- Капитан Вагнер, предположительно, пропал еще осенью. Так и запишем - октябрь месяц, 1906 год. Что еще мы знаем? Писем пока не касаемся.

- В его доме работала каторжная прислуга, связанная с нынешними беглецами.

- Верно! И мы ими непременно займемся. Точнее, лично я, как вы и приказали, а вы тем временем навестите его превосходительство.

- С осени в городе ходят разговоры об отъезде инженера к государю. Источник их неизвестен.

- Пока неизвестен! Да, запишу. А еще отметим, что Вагнер руководил строительством участка железной дороги, ныне замороженным в связи с затруднениями технического толка до его возвращения.

- Инженер был очень дотошным начальником. Стремился знать все в мелочах, в том числе за пределами своих полномочий. Он слыл высокомерным, неприятным, нелюдимым человеком. Вечера проводил дома, общество не посещал, в карты не играл.

- Ответственный, принципиальный, честный офицер и добродетельный семьянин. И почему мы так упорно говорим о нем в прошедшем времени? Это не более, чем гипотеза.

- Складывалось впечатление, что он за всеми наблюдает.

- Да-да, и оно не обмануло.

- Тем не менее, пост Вагнера не позволял допустить мыслей о том, что его труд и персона способны заинтересовать государя лично.

- Мы ясно видим, что в городе догадывались о его истинных задачах.

- И потому он так тщательно спрятал свои бумаги между досками за стеной, да еще и в укладке с двойным дном.

- Действительно - он вряд ли предполагал, что кто-то из его гостей окажется способен не только видеть сквозь стены, но и столь поспешно их разрушать. И, по правде говоря, даже я не ожидал, что вы одним лишь ударом ноги обратите укладку в труху.

- Вы меня недооценили.

- Прежде, чем растоптать ее, вы могли позволить хотя бы взглянуть на тот хитрый замок. Но, впрочем, сделанного не воротишь. Итак, переходим к главному. Рубаха, спрятанная под половицей.

- Ее аккуратно сложили. Его жена?

- Не исключено.

- В таком случае, она знала о том, что случилось с супругом.

- И если так, то опасалась предавать дело огласке. Вот и спрятала рубаху, сложив по привычке - а сама поддержала весть об отбытии Вагнера. Или даже стала ее источником, что мы и выясним.

- Впрочем, спрятать рубаху могла и прислуга.

- Верно. Далее, в своих отчетах Вагнер доносил не только о взяточничестве и беззаконии. Он прямо намекал, что деньги, выделенные на строительство другого участка, присвоены. Однако о деталях умолчал, хотя и заметил, что обладает достаточными доказательствами. И потому просил министра о личной аудиенции.

- Но почему последние письма не отправлены?

- За ним следили? Или шантажировали?

Ершов отложил перо.

- И что мы имеем в результате?

- То, что желать исчезновения Вагнера мог едва ли не каждый в городе.

- Однако теперь мы знаем один из возможных - и самый вероятный из них - мотив. А вы не желали даже опросить эту няньку.

- Опять вы взялись за морализаторство, Ершов. «Полина Ефимовна», - передразнил Деникин.

- Павлина. Но мы запамятовали про супругу Вагнера.

- Она ушла куда-то, обманув няньку.

- Или ее похитили по дороге.

- Или нянька солгала нам.

Ершов пододвинул второй лист бумаги и вывел на нем цифру «2».

- Не желаете немного отдохнуть, Ершов?

- Изволите прерваться и навестить генерал-губернатора?

Деникин демонстративно фыркнул.

- Мы знаем из писем Вагнера - и городской молвы - что господин полицмейстер подозревался во взяточничестве, содержании дома терпимости и опиумных курилен, а также учинении беззакония и его потворствовании. В его чине все это - уголовное преступление.

- Верно, Ершов. Полагаете, что господин полицмейстер заставил Вагнера замолчать?

- Если предположить, что вышло именно так, то вряд ли бы он после этого столь стремительно скрылся в ночи. Господин полицмейстер - влиятельная персона, а не пьяный плотник, случайно зашибший собутыльника. Не думается, что он связан с пропажей Вагнера, и уж точно не таким образом. Хм... Мне по-прежнему кажется, что история берет начало в веселом доме. О том говорит не только биография господина полицмейстера, но и прием, оказанный нам. Впрочем, если бы не вы, то мы бы сейчас не терзались догадками, а знали наверняка, и даже, возможно, уже отыскали бы пропажу.

- Напротив - то ваша вина!

Однако в этом споре каждый из собеседников в глубине души не считал себя правым.