Денис Воронков - Костик

Внезапно полил дождь, и Косте пришлось бежать к первой остановке. Холодные большие капли просачивались сквозь тонкую ветровку Константина, заставляя его дрожать от холода. К тому моменту, когда Константин достиг автобусной остановки, его одежда полностью промокла. Костя невольно задумался об учебниках и тетради. Вот черт! В рюкзаке же теперь все сырое! Быстро, словно от этого завесит, будут учебники мокрые или сухие, Константин заскочил под крышу остановки, снял рюкзак и заглянул внутрь.

– Вот срань! – Не смог сдержать себя Костя.

Рюкзак словно полили водой из шланга. Страницы учебников слиплись, а когда Костя попробовал открыть учебник геометрии, то страницы тут же разорвались. Костя захлопнул учебник и открыл второй карман. Тетради! Они промокли насквозь. Чернила растеклись по бумаге. Все, что было написано на бумаге, стало синим размытым волнообразным пятном…

Сквозь стену дождя прорвался автобус и подъехал к остановке. Перестав рассматривать содержимое рюкзака, уничтоженное дождем, Константин заскочил в автобус. Весь сырой, разгневанный и раздосадованный, Константин чуть не заплакал от бессилия. Сумев с собой совладать, Константин занял место, расплатился за проезд, и стал ждать своей остановки. В его голове родились образы. Константин любил мечтать. В своих фантазиях он представлял себя всесильным или всемогущим. Наделенным крыльями и телекинезом. Костя всегда видел себя особенным, при этом приписывая себе сверх возможности, не свойственные обычным людям, или даже заходящие за грань фантастики. Фантазии всегда помогали Косте расслабиться, отлучиться от реальности и не думать о том непрекращающемся ужасе, что сопровождает его изо дня в день. Не думать об уроках, проблемах с одноклассниками, проблемах с учителями, проблемах с матерью. И самое главное, о проблеме с отчимом. И всегда в своих фантазиях Костик нес смерть.

В этот раз Константин представил себя наделенным пирокинезом и умеющим летать. С Костей в автобусе шесть человек. Два парня лет двадцати сидят на задних сидениях, а на передних две пожилые женщины, молодая женщина и маленькая девочка. Девочка сидит рядом с молодой женщиной на два сидения впереди Кости и постоянно дергает женщину за рукав.

– Мама, мама! Ну, купи. Пожалуйста. Я очень хочу, – выкрикивает девочка. – Мама, мама!

Но женщина лишь отвернулась от девочки и задумчиво смотрит в окно, полностью игнорируя ее. Константин представил, как же было бы здорово, сумей он зажечь волосы девочки, не касаясь ее. Вот он спокойно сидит, и в этот же момент волосы девочки воспламеняются как факел. Она начинает кричать, возможно, что даже упадет на пол и начнет биться об него в истерике. Тогда-то ее мама точно обратит внимание на свое чадо. В этот миг женщина воспламенится. Только не так, как ее дочь, а полностью, с головы до пят женщина превратится в живой факел. Интересно, какой же безумный отчаянный крик, наполненный ужасом и болью, вырвется из легких женщины. Наверняка какая-нибудь старая карга, одна из тех, что сидят впереди автобуса, словит инфаркт и испустит дух, упав на грязный пол автобуса. А может даже не одна, возможно, что обе старухи замертво упадут, в один миг лишившись работоспособных моторов.

Костя расплылся в улыбке. Ему нравилось думать, что он способен уничтожить кого угодно. Нравилось мысленно обзывать и унижать окружающих. Костя продолжил мечтать. С его губ сорвалась едва уловимая фраза.

– Как же было бы круто!

Если старые кошелки не испустят дух, лишившись жизни от остановки сердца, тогда Костя воспламенил бы и их. Водитель наверняка остановил бы автобус и поспешил тушить людей, схватив огнетушитель. А парни что сзади, эти два неумолкающих кретина, поспешили бы убраться прочь из автобуса, спасая свои шкуры. Только бы они не успели, Константин бы воспламенил и их! Затем загорелся бы водитель! А Костя, вдоволь наслушавшись предсмертных криков отчаяния и боли, выдернул бы шнур из окна, служившего аварийным выходом, выдавил стекло и покинул автобус. Костя бы воспарил над старой наполовину развалившей колымагой, после чего окутал бы ее пламенем…

Костя радостно засмеялся. Остановить его смех смогли лишь пять недовольных взглядов пассажиров. А шестой пассажир – парень на заднем сидении, засмеялся и указал на Костю пальцем.

– Ха, смотри, Антох! Там какой-то придурок смеется сам над собой.

Теперь уже засмеялись оба парня. Костя стыдливо покраснел и снова отвернулся к окну, сделав при этом вид, что он не понимает, что происходит. Парни на задних сидениях отсмеялись и упокоились. Отвернулись пожилые женщины, отвернулась молодая женщина. Лишь маленькая девочка продолжила глазеть на Костю. Его смех показался ей пугающим и зловещим. Маленькая девочка почувствовала ненависть, идущую от Кости. Ненависть, поглощающую человека с головой и толкающую на самые бесчеловечные поступки…