Юлия Алейникова - Клад последних Романовых

Она стучала кулаками и пятками в дверь, рвалась обратно, грозила устроить скандал, чтобы все соседи увидели. Но Максиму сегодня было наплевать и на соседей, и на скандал. Он схватил что-то с вешалки, рывком распахнул дверь, бросил Аньке в лицо и захлопнул снова. Все. Жены у него тоже больше нет.

Какое-то время Анька еще продолжала колотить в дверь ногами, звонить, орать, но Максим ее уже не слушал. Он достал из бара бутылку коньяка и, не тратя время даром, принялся глушить его прямо из горла. В первый раз в своей жизни. Так безобразно, в одиночку, до полной отключки.

Утро встретило Максима не радостно. Первое, что он ощутил в момент пробуждения, была дикая головная боль. Он застонал, попытался перевернуться и свалился на пол. Откуда? А пес его знает. Во рту было сухо и мерзко, спину ломило, ноги затекли.

Он смутно осознавал, кто он, но это было все, что он осознавал, в остальном его бесценное «Я» окружал полнейший вакуум.

Максим попытался сосредоточиться и получил новый заряд головной боли, в дополнение к беспрестанному сверлящему мозг гулу. Осознав наличие гула, Максим неожиданно понял, что это не просто гул, это вообще не гул. Это звук его мобильника. Это он разбудил Максима и теперь продолжает трезвонить, причиняя ему невыносимую боль.

«Да что б тебя!» – подумал Максим с новой, не свойственной ему прежде развязностью. Первым его порывом было нащупать источник раздражения и вышвырнуть его куда подальше. Но потом что-то разумное, трезвое шевельнулось в нем, и он решил ответить. С трудом нащупав мобильник, он поднес его к уху и еле проскрипел пересохшими губами вялое «алло».

– Максим Сергеевич, добрый день. Это Ирина Григорьевна.

– Кто? – Максим изо всех сил пытался собраться с мыслями.

– Ирина Григорьевна, домработница ваших родителей.

– А… – И тут Максим вспомнил все. Все, что толкнуло его к бутылке, все, что он так страстно пытался вчера забыть. Гибель родителей, предательство Ани. – Я слушаю.

– Максим Сергеевич, вы простите меня, что звоню вам в такое время, – робко проговорила Ирина Григорьевна, – но я подумала, может, вам помощь нужна? Поминки устроить или прибраться? У Арины Николаевны я сегодня все помыла, мне полиция разрешила, я подумала, может, вам что нужно?

– Да, – медленно проговорил Максим, обдумывая предложение. – Да. Ирина Григорьевна, вы можете приехать ко мне сейчас?

– Да, конечно. Диктуйте адрес.

– Вызовите такси, я оплачу, так будет быстрее, – посоветовал женщине Максим, продиктовав адрес. Ему было необходимо поговорить с кем-нибудь о случившемся. С кем-то, кто его поймет. Например, с домработницей.

Он положил трубку и взглянул на дисплей. Три раза звонила секретарша, потом зам, затем сам генеральный, блин… Еще было с десяток звонков с незнакомого номера, а еще звонки от тещи – не меньше двадцати, начиная со вчерашнего вечера. Ясно. Анька добралась до своих. Перезванивать ей он не стал, а пошел в ванную, чтобы быстро, насколько это позволяло его самочувствие, привести себя в порядок. В одном Ирина Григорьевна была абсолютно права. Он должен организовать похороны. И вызвать из Эмиратов сестру.

Стоя под душем, Максим с тяжелым сердцем думал о том, что надо бы позвонить на работу, объяснить, почему его сегодня нет. Вчера, уходя из офиса, он еще ничего толком не знал, предупредил только, что на работу, скорее всего, не вернется, у родителей неприятности. А сегодня утром было назначено совещание по открытию нового филиала. «Наверное, надо взять отпуск на несколько дней. Только кому бы лучше позвонить?» – подставив лицо под прохладную струю, размышлял Максим. Мысль о том, что придется обсуждать с кем-то чужим случившееся, его ужасала. Наверное, лучше звякнуть секретарше. С ней можно не церемониться, коротко изложить ситуацию, а уж она передаст руководству.

Так он и сделал. Включив кофемашину, Максим набрал Дашин номер.

– Добрый день, Максим Сергеевич. Где вы? Вас с самого утра Никольский ищет.

– Здравствуйте, Даша. Сегодня меня не будет, и скорее всего не будет дня три. Вчера у меня погибли родители…

– Какой ужас! – воскликнула Даша, но тут же спохватилась, Максим не приветствовал на работе лишних эмоций. – Извините, Максим Сергеевич, примите мои соболезнования.

– Спасибо. И предупредите, пожалуйста, Никольского и Лушина, я позвоню им, как только смогу.

– Конечно, Максим Сергеевич, я все сделаю.

Вот так.

А потом пришла Ирина Григорьевна. В темном костюме, собранная, с полными сочувствия глазами.