Татьяна Полякова - Сыщик моей мечты

– У тебя с отцом девочки какие-то совместные проекты? – задала вопрос я.

– Нет, – покачал головой он. – Мы хорошо знакомы, не более того.

– Валера, – вздохнула я, – кому ты здесь мозги пудришь? Чтобы тебя волновала судьба какого-то ребенка? Я могла бы понять, нуждайся ты в ее отце. Дружеское участие и все такое… Это как раз по твоей части.

Тут он повернулся ко мне и сказал с привычной усмешкой:

– Вдруг я изменился?

– Ага. Акулы больше не жрут все подряд, а крокодилы вообще вегетарианцы.

– Мы неплохо друг друга знаем, – вновь усмехнулся он.

– Точно, – кивнула я. – Говори, в чем дело, или катись.

– Спасибо, милая, я не сомневался, ты непременно поможешь в трудную минуту.

– Дверь там, – кивком указал на выход Владан.

Похоже, его вполне устраивало такое решение проблемы. А мне было интересно, что заставило Забелина к нам явиться. Даже предположить затрудняюсь…

– Так ты объяснишь, в чем дело?

– Пропал ребенок, – терпеливо повторил он. – Я прошу вас помочь ее найти. Это работа, которую вы можете выполнить лучше других, имея к тому же практически неограниченный бюджет. Чего еще надо?

– Как ты сам заметил, мы неплохо друг друга знаем. Я абсолютно уверена: тебе нет ни малейшего дела до всех детей мира, и пока я не пойму, с какой стати ты вдруг стал добрым самаритянином, я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь. Допустим, кое-какие чувства ты все же испытываешь, в чем я очень сомневаюсь, и мог бы сделать доброе дело, особенно если это ничего не стоит. Посоветовал бы отцу девочки обратиться к нам… А сам бы в стороне остался.

– Я предпочел бы, чтобы деньги вы получали от меня, – ответил он с усмешкой.

– Еще занятнее, – фыркнула я, а Владан напомнил:

– Я обещал сводить тебя в кино.

Мелькнула мысль, вполне здравая: «А не пойти ли, в самом деле, выставив Забелина за дверь?» Но любопытство, как известно, сгубило кошку, а теперь и моя очередь пришла.

– Тебе деньги не нужны? – повернулся бывший к Маричу. – Или боишься, что мы будем видеться с моей женушкой чаще, чем тебе бы хотелось?

– Это уж как она решит, – спокойно ответил Владан.

Если Забелин намеревался вывести его из себя, то вновь не угадал. Желая сохранять спокойствие, Владан его сохранял, и тут уж хоть голым скачи, понося весь мир последними словами. Иногда эта его черта прямо-таки бесила.

– То есть все от нее зависит?

– Типа того, – кивнул Владан.

– Отлично. Милая, – повернулся он ко мне, – неужто тебя не волнует судьба ребенка? А я-то надеялся, ты сразу бросишься на помощь.

– Не брошусь. По крайней мере, пока не объяснишь, в чем твой интерес.

– Тебе не приходило в голову, что ты, мягко говоря, несправедлива ко мне?

– В глубине души я уверена: ты даже хуже, чем я о тебе думаю.

– Ладно, – вздохнул он с намеком на горечь. – Сам напросился. Ты, конечно, права. У меня есть интерес в этом деле, я предпочел бы промолчать о нем, но если ты настаиваешь… В среду вечером я возвращался домой и увидел Юлю. Она стояла на обочине и пыталась поймать машину. Сначала я ее даже не узнал. Мы виделись всего пару раз. Проехал мимо и только тогда сообразил, кто это… Сдал назад, она села в машину… Вела себя… как бы это помягче… вызывающе. Пока я не сказал, что мы знакомы, что я знаю ее родителей. Эта новость ее не обрадовала.

– То есть она тебя не узнала?

– Похоже, что нет…

– Она что, пьяная была?

– Если и выпила, то немного. Девочки редко обращают внимания на знакомых своих родителей. Не очень-то мы им интересны. Да я бы и сам ее не узнал, если б не фотография. В офисе ее отца висит портрет девчонки. Очень удачный. В жизни она много хуже. У меня, как ты, должно быть, помнишь, отличная память на лица. Было уже часов десять, – продолжил он.

– Ты так поздно возвращался с работы?

– Был на встрече… задержался. Я спросил, куда ее отвезти, а она ответила: «Мы могли бы просто покататься». Это в мои планы точно не входило. Я сказал, что у меня был трудный день и я спешу домой. Тогда она попросила отвезти ее к подруге, что я и сделал. Мы простились, Юля сказала: «Только не вздумайте предкам звонить», и я не позвонил. Ни малейшего желания участвовать в семейных разборках. Впрочем, и повода особого не было. Девчонка вполне в трезвом уме и отправилась к подруге. А три дня назад я узнал, что она пропала. Не появлялась дома со среды. Последний раз мать дозвонилась до нее в среду вечером, девица не пожелала с ней говорить, буркнула: «У меня все нормально, отстань» и отключилась. С тех пор на звонки не отвечала. Вполне возможно, я видел ее последним. Живой и невредимой, я имею в виду.