Галина Романова - Заповедник потерянных душ

– Что вы слышали, Артур? – глянула на него с укором Малахова.

Он что-то знает и молчит, а часы тикают. И шансов найти пожилых женщин живыми остается все меньше. Они ведь могли просто заблудиться.

– Две старые клуши, курицы! – воскликнул Бодряков, усаживаясь спустя двадцать минут в свою машину. – Они просто-напросто могли забрести в чащу и заблудиться. Устать могли. А еще…

– Не забудь про гипертонию, капитан, – перебила его Аня.

Ухватилась за блузку двумя пальчиками, отлепила ее от тела и помотала легкой тканью. Как она и опасалась, блузка прилипла к потному телу, и стежки темных ниток на пришитой бретельке точно теперь видны. Хорошо Бодрякову, кажется, нет никакого дела до ее лифчика. Как и до нее самой. Ему вообще, кажется, нет никакого дела до женщин. Он просто одержим работой. Ему тридцать пять лет, а семьи до сих пор нет. И постоянной девушки тоже. Полковник Сидоров, принимая Аню на работу, вежливо намекнул, чтобы она пригляделась к капитану.

– Он очень хороший парень, Анна Ивановна, – смущаясь, проговорил начальник отдела. – Вспыльчивый, но очень хороший. Порядочный. С такими, как он, прости за старомодное сравнение, только в разведку и ходить.

Вот она с ним и ходила везде: на поквартирные опросы, на досмотры места происшествия, даже в засаде пару раз с ним сидела. И все. Дальше этого дело не двигалось. Никаких театров, кино и ресторанов. Только работа.

– А что ты язвишь, лейтенант? И гипертония, да! – Он скосил на нее сердитый взгляд серых, как пыль, глаз. – Сделалось одной из них плохо, а таблеток нет под рукой и…

– Товарищ капитан, ты что, не слышал, что нам сообщил зять одной из пропавших женщин?

– А что он такого сообщил нам, Ань? – фыркнул Бодряков, сворачивая на шоссе, ведущее за город в сторону заказника. – Что он что-то такое там случайно услышал? Что его теща якобы просила свою подругу не плакать или не расстраиваться, он уже точно и не помнит? Что они обязательно его найдут?

– Ну да. – Она почувствовала, как под воротником блузки сделалось мокро, и тут же вся эта влага устремилась вниз, к лопаткам. И взмолилась: – Включи кондиционер, а!

Он молча ткнул в кнопку и продолжил ворчать:

– А кого или чего его, Ань? Может, они корень жизни собрались там искать? Женьшень какой-нибудь. Или цветущий папоротник!

– Саша, ты злишься, потому что понимаешь, что это не так.

– Нет! – возмутился он. – Ничего я не понимаю! Нет!

– Да, – ответила она спокойно.

– Что да?! – Он едва слышно чертыхнулся. – Просто две старухи отправились на прогулку и заблудились. Или попали в болото. Ты ведь знаешь, что в заказнике есть болото?

– Нет, не знаю.

– Открой бардачок, возьми карту. Меня ею снабдили добрые люди, – ядовито добавил он. Дождался, когда она ее развернет, и ткнул пальцем в самый дальний западный угол. – Вон там. Видишь?

– Вижу.

– Там болото. Непроходимое совершенно. – Бодряков зловеще понизил голос. – Болтали, что в девяностые многих там похоронили. Но не уверен. Болтают просто. Н-да…

– Саша, от дороги, по которой они должны были заехать в заказник, до болота почти двадцать километров, – округлила глаза Аня. – Они не могли туда дойти пешком. Две старые женщины. Да и зачем им туда?

– Вот именно! – гаркнул он и вырвавшись на трассу, прибавил скорость. – Ладно, я уже успел позвонить. Кто-то из местного лесничества должен будет ждать нас на въезде. Поглядим, посмотрим.

Парень, встретивший их на развилке, был этому лесу чужим. Это Аня поняла с первых шагов, следуя за ним по узкой тропе. Странно, что его к ним приставили в качестве проводника. Он же ничего не знал! И не слышал. И вообще здесь недавно.

– По имеющейся у нас информации, Голубева оставила свою машину чуть восточнее, – воскликнул с досадой капитан Бодряков, вылезая из зарослей кустарника, в котором, как ему показалось, он что-то увидел.

– А если у вас есть информация, я вам зачем? – пожал загорелыми плечами парень и, сунув руку себе под майку, постучал по крепкому прессу. – Мне обедать пора.

– Мы бы тоже не отказались, – нагло улыбнулась ему Аня. – Угостишь?

– Да я… – Он растерялся, глянул себе за спину. – Да я не знаю. Особо ничего нет. Кормежка скудная.

– Устроит! – рассмеялась девушка через силу.

Тонкая блузка не просто прилипла к потному телу, она в него вросла! И сквозь ткань стали заметны не только грубые стежки темных ниток на бретельке ее лифчика, стали видны все ее родинки. И крохотный прыщик, обнаружившийся сегодня под левой лопаткой, тоже наверняка торчит.