Андрей Быстров - Дверь

- Это было несколько неожиданно, - пробурчал Кремнев в ответ. - Но если кому и сердиться, так вам...

Зоя лукаво улыбнулась.

- Хотя мы и не пили брудершафт, не перейти ли нам на "ты"?

- Иногда это труднее, чем заняться любовью...

- Ладно, - вздохнула Зоя. - Пусть случится само собой.

Кремнев не стремился анализировать свое поведение, он знал, что это бессмысленно. То, что произошло, было полностью за пределами разума, в иной реальности, точно в середину кассеты с симфонической музыкой кто-то по непонятной причуде записал фрагмент рок-н-ролльного концерта, обрывающий пение скрипок. Дальше - та же симфония, и ворвавшегося экстатичного рок-н-ролла больше нет... Можно забыть о нем, постараться вытряхнуть его из растревоженной памяти, даже соединить части разъятой симфонии в своем воображении, продолжив мысленно стертые мелодические линии. Можно сделать все, кроме одного - нельзя отрицать, что он БЫЛ, этот вторгшийся фрагмент, и когда он звучал, именно он управлял потоком чувств, что бы там ни было записано на кассете до и после него.

Зоя прикурила две сигареты, протянула одну Кремневу, положила руку на его плечо.

- Я исповедалась перед вами... Перед тобой, - сказала она. - А ты не хочешь рассказать мне о себе... Хоть что-нибудь?

- Не сейчас. Скрывать мне в общем нечего, да только моя история намного печальнее... Твоей, особенно финал. И ничего романтического.

- Я просто хотела...

- Да, да. Пожалуйста, не обижайся. Не думаю, что вот прямо в эту минуту из меня получится приличный мемуарист. Позвони-ка лучше ещё раз Мартову.

На кухонной стене висел второй телефонный аппарат. Зоя набрала номер, и теперь ей ответили.

33.

Люди пропадали бесследно.

Вообще-то подобные события, к несчастью, не так уж редки в российских, да и не только в российских городах. Не проходит дня, чтобы в милицейских сводках не сообщалось о пропавших без вести. За год в каждом крупном городе исчезают до нескольких сот человек. Причины различны. Здесь и криминал (как правило, автовладельцы и бывшие хозяева приватизированных квартир), и потерявшие память старики, и подавшиеся в бега от большого ума юнцы и девицы, и загулявшие пьяницы... Некоторых находят, живими или мертвыми, судьба других так и остается загадкой навсегда.

Но чтобы человека начали искать, нужно заявление об его исчезновении. Нужно, чтобы кто-то беспокоился о нем: семья, знакомые, сослуживцы... А если пропадает бомж или прибывшая на заработки из провинции проститутка, едва ли кто-нибудь хватится. Поэтому сведения о подобных исчезновениях фигурируют в милицейских отчетах крайне редко.

Осенью 1998 года такие случаи множились как никогда. Они не портили милицейскую статистику именно потому, что не было заявлений, а те, что все-таки были, исходили от не заслуживающих ни малейшего доверия персонажей. Но если бы какой-то дотошный социолог задался целью провести исследования в маргинальных слоях общества в этот период, он получил бы обескураживающие данные.

Такого воображаемого социолога удивило бы не только резко возросшее количество исчезновений, но и другие аспекты. Во-первых, пропадали не просто какие-то проститутки и бомжи, а в основном - в подавляющем большинстве - люди, что-то представлявшие из себя в прошлом и ещё не окончательно опустившиеся на дно в настоящем, те, которые при соответствующих условиях могли восстановить себя как личности. Исключение составляли бандиты из мелкого криминалитета или крепкие парни, прошедшие горячие точки и готовые заняться чем угодно, невзирая на писанные и неписанные законы. Кстати, как раз об этой категории заявлений в милицию поступало немало, ведь многие из них не утратили социальных связей. Но кто станет всерьез разыскивать людей, постоянно обретающихся в мире стрелок и разборок, где человеческая жизнь не стоит ни гроша?

Второй особенностью, могущей привести вымышленного социолога в замешательство, являлась цикличность исчезновений. Неделю или две в пестрой среде маргиналов не происходило ничего необычного (конечно, с их точки зрения, сильно отличающейся от точки зрения нормального обывателя!) Зато в определенный день многие из них пропадали без всякого следа, точно их поманил волшебной дудочкой таинственный крысолов. Это не значит, что в некий прекрасный вечер клиенты приходили в бордель и не заставали там ни одной проститутки, а какой-нибудь из вокзалов мистическим образом освобождался от бомжей. Москва - большой город, и вопреки классическому правилу драматургии исчезновения случались с соблюдением единства времени, но без соблюдения единства места. Люди пропадали в разных районах, иногда очень далеко отстоящих друг от друга, по одному или по двое - словом, не привлекая внимания.