Андрей Быстров - Дверь

- Ого! - Сретенский иронично поднял бровь. - У неё и недостатки имеются? Вот ни одного не заметил.

- Вы напрасно ехидничаете, - холодно сказал Власов. - Недостатков лишены только ангелы, а у нас их хватает...

- Ангелов или недостатков?

- Андрей Иванович! - встревоженно шепнула Аня.

Власов как будто не обратил ни на язвительную реплику Сретенского, ни на реакцию девушки.

- Так почему бы нам с вами, - невозмутимо продолжал он, - не заняться вместе их исправлением, не поработать на благо народа? Вы биолог, доктор наук. У нас найдется немало интересных и полезных дел для вас и вашей ассистентки.

- Аня - не моя ассистентка, - автоматически поправил Сретенский, - но не в том суть вопроса. Вы предлагаете исправлять недостатки вместе, работать на благо народа? Согласен, с радостью согласен! У меня даже есть целая программа, и сейчас я вас с ней познакомлю. По пунктам - первое. Взорвите лже - голос Америки, прекратите дурачить людей. Второе. Объясните им реальное положение дел. Третье. Установите нормальную, постоянную связь с цивилизацией нашей планеты, которая задыхается от перенаселенности городов и дефицита ресурсов. Подарите людям Земли новый мир, а вашим людям - правду и условия для свободного, гармоничного развития. Вот в такой работе я с удовольствием приму участие.

Глядя на лицо Власова, никто не поверил бы, что этот человек умеет улыбаться. Он долго и угрюмо молчал.

- Ладно, - сказал он наконец. - Я не готовился к теоретической дискуссии, но мог предположить, что вы выступите с подобным заявлением. Отлично, почему бы не поговорить и об этом?.. Так вот, Андрей Иванович, и вы, Аня. Если допустить, что мы поступим так, как вы нам советуете, никакого свободного и гармоничного развития не получится, как нет его и нигде на Земле. Цивилизация задыхается, вы правы. Но задыхается не от того, что негде жить и нечего жрать. Она захлебывается собственной злобой. Ваша так называемая свобода оборачивается бешеной дракой за влияние и власть на любом уровне, от семейного до межгосударственного. Хотите знать, что будет, если мы откроем Двери и во всеуслышание объявим о нашем существовании? Будет война, война за наш мир, за его богатства, за его стратегические выгоды. Война и там, и здесь. Мы построили свое общество пусть несовершенное, но где вы видели совершенство? Зато оно стабильно, а наши люди счастливы в неведении. Им не нужна ваша правда и ваша свобода, Андрей Иванович, им нужна стабильность. И мы не позволим разрушить наш мир во имя ваших или чьих - то прекраснодушных фантазий. Вы не забыли, куда вымощена дорога благими намерениями?

Власов умолк, стер платком капельки пота со лба, допил апельсиновый сок.

- Мы вас сюда не приглашали, - продолжил он. - Но раз вышло так, что вы здесь, извольте играть по нашим правилам... Или откажитесь играть совсем.

- Отказаться, - произнес Сретенский. - Это значит...

- Давайте не уточнять, Андрей Иванович. Вы взрослый, умный человек и понимаете, что ничего хорошего в этом случае вас не ожидает.

После этих слов в комнате звучала только хоральная прелюдия Брамса. Аня смотрела на Власова с ужасом.

- Мы можем подумать? - тихонько спросила девушка.

Власов пожал плечами.

- О чем? Если о том, принимать ли мое предложение, то оно сделано достаточно убедительно для умных людей, разве нет? А вот о моих аргументах действительно подумайте. Андрей Иванович, мы хотим, чтобы вы присоединились к нам не от безвыходности, а искренне. Поверьте, вы нигде не найдете столь идеальных условий для научной работы. Кроме того, проблемы, которыми мы занимаемся, достигнутые успехи и задачи, ждущие своего решения... О, это увлечет вас! Оборудование наших лабораторий...

- Сдается мне, - прервал его Сретенский, - я уже видел кое - что, похожее на ваши лаборатории. Там, в подземельях.

- Ах, эти... Да, там были лаборатории, заводы, целый технологический комплекс. Он давно заброшен.

- За ненадобностью?

- За ненадобностью... В основном. То, что там создавалось и выпускалось, уже на боевом дежурстве... - Сретенский вздрогнул, а Власов поспешно добавил, - в переносном смысле, конечно. Но мы отказались от использования этого комплекса и по ряду других причин.

- Например, потому, что работавшие там ученые подняли бунт?

- Да не было там никакого бунта, - отмахнулся Власов. - Так, мелкие недоразумения... Из - за них бросать комплекс? Абсурд. Но в общем, мы решили, что лучше продолжать исследования в другом месте.

Власов явно недоговаривал, и Сретенский вспомнил найденный в подземелье дневник. Темные Миры, прорывы мембран... "МЫ ОБРЕЧЕНЫ". Относилась ли эта фраза только к конфликту с хозяевами Фоксхола или в большей - если не в абсолютной - степени к тому, ЧТО появлялось в подземных залах лабораторий и заводов? Была ли она написана под влиянием минуты отчаяния или явилась результатом ЗНАНИЯ, исчерпывающего и настолько безнадежного, что уже не было никакого смысла расшифровать её значение?