Андрей Быстров - Сфинкс

- Когда и где состоится встреча?

- Первый вариант, если он вас устроит - через час, на пятом километре к востоку от того места, где раньше был внешний пост охраны "Террариума". Резервный...

- Не надо резервный, я буду там.

- Василий Тимофеевич, важно, чтобы вы приехали один. Этот человек...

- Безусловно! Спугнуть его?! Лимиты глупости исчерпаны!

- Еще нет, - сказал Курбатов коротким гудкам и повесил трубку. Настроение его поднялось. По дороге он купил целый блок "Мальборо", курил, насвистывал арию из оперетки; улеглась даже ноющая боль в руке.

Он прибыл на пятнадцать минут раньше срока. Место было выбрано удачно, машины здесь проходили редко. Курбатов переложил "вальтер" из внутреннего кармана в боковой.

"Волга" генерал-лейтенанта показалась из-за поворота точно в назначенное время. Обычно Никитин ездил на "Мерседесе", но на этот раз предусмотрительно сменил автомобиль. Он сам сидел за рулем, кроме него в машине никого не было. Одет он был в темный цивильный костюм.

Выйдя из своей машины, Курбатов облокотился на раскрытую дверцу. "Волга" затормозила, генерал-лейтенант тяжеловесно выбрался из салона.

- Где же ваш человек? - спросил он, позабыв о приветствии.

- Его нет, Василий Тимофеевич.

- Вижу, что нет... Опаздывает?

- Нет, не опаздывает. Его не существует. Я выдумал его, чтобы исполнить смертный приговор...

- Что вы мелете? - Никитин отступил к машине.

Курбатов выхватил пистолет и выстрелил. Пуля попала в грудь генерал-лейтенанта, удар отбросил Никитина назад. Курбатов выстрелил ещё дважды - в грудь и в голову. Тело генерал-лейтенанта повалилось на дорогу возле левого переднего колеса "Волги".

Вновь небрежно насвистывая, Курбатов спрятал пистолет, сел в "Жигули", развернулся и поехал в Москву. По пути он остановился у мусорных контейнеров на окраине и выбросил оружие.

13

Дверной звонок не работал, Курбатов постучал. Через долгую, очень долгую минуту послышались шаги. Тот, кто был за дверью, заглянул в глазок. Загремели засовы.

Перед Курбатовым стоял сухопарый мужчина лет пятидесяти, с седой шевелюрой и водянистыми глазами, одетый по-домашнему в рубашку и тренировочные брюки.

- Заходите, Алексей Дмитриевич, - буднично пригласил он. - Чаю, кофе?

- Да пожалуй, выпью кофейку, - Курбатов прошел в однокомнатную, небогато обставленную квартиру.

Эта квартира и этот человек, Виктор Петрович Стасов, были стратегическим резервом Курбатова. Создавая такой резерв, он надеялся, что воспользоваться им не придется никогда. И вот - пришлось...

Курбатов устроился за кухонным столом, а хозяин принялся варить кофе. Алексей Дмитриевич не торопился с разговором, он отдыхал. С наслаждением выпив первую чашку, Курбатов наконец задал вопрос:

- Сколько у меня там всего денег, Витя?

- Триста семьдесят пять тысяч долларов, Алексей Дмитриевич, - с готовностью рапортовал Стасов.

- Я забираю триста... Семьдесят пять - твои.

Стасов молча кивнул. Их взаимоотношения не позволяли ему спрашивать о том, о чем не говорит сам Курбатов.

- Кроме того, - продолжал тот, - мне срочно нужен паспорт с английской визой на чужое имя - русское - и билет на ближайший рейс в Лондон.

- Ближайший?

- Как будет готов паспорт... Так, дальше. Мой уровень владения английским не таков, чтобы выдать себя за англичанина, так что в Лондоне мне понадобятся документы якобы давно натурализовавшегося иммигранта.

- Легендированные?

- Нет, это слишком долго, а я очень спешу. Просто пристойная фальшивка для бытовых нужд... И придумай, как мне затем из Лондона попасть в Америку.

- Последнее - самое трудное... Но сделаем, - заторопился Стасов под пасмурным взглядом экс-генерала. - Вы повезете деньги с собой?

- Да.

- Будьте осторожны. Такая сумма наличными - опасный груз.

- Это уж не твоя забота, Витя... Налей-ка ещё кофе.

14

После вчерашнего разламывалась голова. Волынов не привык много пить, и целая бутылка виски "Джек Даниэльс" отравила его, но он нуждался во встряске. Тучи сгущались. Он это чувствовал, он это знал. А тут ещё внезапное отстранение от работы под явно надуманным предлогом и столь же внезапное возвращение на службу...

Телефонный звонок вызвал всплеск головной боли. Волынов, он же Роберт Ингрэм, застонал, сбросил одеяло и нащупал трубку в предрассветном полумраке.

- Хелло, - буркнул он.

- Доброе утро, сэр, - раздался в трубке мужской голос с сильным акцентом. - Очевидно, я говорю с мистером Уайтхедом?

"Уайтхед" означало срочную встречу у входа в паб "Буллз Хед", Лонсдейл-Роад, 373. Волынов посмотрел на часы.