Татьяна Полякова - Невеста Калиостро

– Зато познакомился с Юлькой, – подсказала я. – Отнюдь не случайно.

– Не случайно. А потом мы встретились с тобой, и все остальное перестало иметь значение. Дальше ты знаешь. Ты оказалась в этой истории по самые уши, и я, как ни прискорбно, тоже. Здесь я поселился, когда понял: с Леной что-то произошло, и ее рассказ я перестал воспринимать как бред. Никаких зацепок у меня не было, не считая статьи в газете и поездки в этот дом, только она и выглядела подозрительной. Вот я и хотел немного понаблюдать за его обитателями.

– И… ты что-нибудь заметил? – настороженно спросила я.

– Кое-что.

– Ты думаешь, что князь связан с убийствами десятилетней давности?

– Связан, да. Но… я очень сомневаюсь, что убийца вот этих девушек и тот, который орудует сейчас, один и тот же человек. Маньяки редко изменяют своим привычкам. В этот раз убийца не вырезал на теле жертв символ, он вырезал им органы.

– Дима, князь не убийца, – твердо сказала я. Он нахмурился, приглядываясь ко мне.

– Тебе откуда знать?

– Он не убийца. Не спрашивай почему…

– Не спрашивать? – возмутился он. – Выкладывай все, что знаешь. И не вздумай хитрить. Секреты нам стоили слишком дорого, а могли стоить еще дороже.

– Поклянись, что ты… – неуверенно начала я.

– Ты знаешь, где он? – глядя мне в глаза, сурово спросил Дима и сам же ответил: – Точно, знаешь. Эта дура его прячет?

– Никакая она не дура, – возмутилась я. – Она его любит. Кто ему поможет, если не она…

– Хорошо, хорошо, – согласился Дима. – Я был не прав. Она умница. И если Юлька его любит, он, конечно, не убийца. Вот только кто тогда?

– Мы хотим его найти, – вздохнула я.

– Еще бы. И что, есть идеи? – О последней нашей идее говорить не хотелось, и я покачала головой. – Ладно, не расстраивайся, мы его найдем. В конце концов, это моя работа.

– Правда? – вскочила я. – Ты нам поможешь?

– А что еще мне остается делать?

Юлька, обнаружив нас на пороге своей квартиры, совсем не обрадовалась. За полчаса до этого я позвонила ей и сказала, что приеду.

– Я по твоей милости всю ночь не спала, – пожаловалась она. – Не знала, то ли ментам звонить, то ли к тебе бежать. Жива, и слава богу. Что он тебе наплел?

– Потерпи немного, приеду и расскажу.

Пускать Диму в квартиру она была явно не намерена.

– Не дури, – сказала я. – Он все знает.

– Нет слов для благодарности, – фыркнула подруга, но посторонилась.

Князь при виде Димы ни удивления, ни беспокойства не выказал. Молча кивнул, не поднимаясь с кресла.

– Казимир, – начала я. – Дима работал в прокуратуре…

– Это не имеет значения, – перебил он. – Я больше не могу злоупотреблять добротой вашей подруги.

– Он надумал сдаваться, – буркнула Юлька. – Надоело в четырех стенах сидеть.

– Недостойно мужчины прятаться за спину женщины, подвергая ее опасности, – ответил князь, а Дима махнул рукой:

– Перестаньте ворчать. Вам здорово повезло, что вас любит такая девушка. С этим вы спорить не можете. Мне, кстати, тоже повезло. И чтобы оправдать ваше доверие, я просто обязан вытащить вас из дерьма.

– Простите, но я сомневаюсь, что вам это удастся, – усмехнулся князь.

– А вы не сомневайтесь, – ответил Дима с уверенностью.

Князю пришлось еще раз рассказать свою историю, на этот раз очень подробно, а Дима рассказал свою. После этого мы принялись, по обыкновению, гадать, Дима некоторое время молча нас слушал.

– Меня все-таки очень интересует, почему для обрядов вы выбрали именно этот символ? – наконец спросил он.

– Я ведь уже объяснил. Это произошло случайно…

– Ваш шофер давно у вас служит?

– Много лет, а при чем здесь мой шофер? – насторожился Казимир.

– Десять лет назад труп девушки обнаружил подросток. Звали его Григорий Токмань. Григорий Сергеевич Токмань. По-моему, именно так зовут вашего шофера.

– Вы же не думаете, что он причастен к тем убийствам? Ему тогда было тринадцать лет.

– К тем непричастен, но не к этим.

– Чепуха, – возмутился князь. – Гриша, возможно, производит впечатление немного странного человека. Он замкнут, неразговорчив, что объяснимо, у него, как принято говорить, было трудное детство. Отец пил, издевался над матерью. Мальчика он никогда не трогал, но Гриша очень любил свою мать и переживал. Он добрый, чуткий парень.

– Очень лестная характеристика, но, возможно, вы ошибаетесь.

– Да с какой стати? – Князь вдруг замолчал, уставившись на свои руки, потом заговорил неуверенно: – Этот символ он как-то нарисовал на салфетке. Я спросил, что это. А он ответил, так, ерунда. Я думаю, после того случая я и решил его использовать.