Юлия Шилова - Жить втроем, или Если любимый ушел к другому

Увидев на глазах матери слезы, я тут же не выдержала и протянула ей носовой платок.

— Мама, ты-то хоть, пожалуйста, не плачь. Мне и так плохо. Я справлюсь. Еще не хватало тебе расстраиваться.

— Как же я могу не расстраиваться, когда у тебя такое творится, — всхлипнула мать.

— Мама, вот увидишь. Все образуется. Это почти в каждой семье бывает. Знаешь, Пашка, конечно, виноват, но и я тоже виновата.

— Господи, ты-то в чем виновата? В том, что он кобель?

— По своей природе мужики — все кобели. Просто я сильно расслабилась и понадеялась на то, что теперь он от меня никуда не денется. Сама же знаешь, в последнее время сынок часто болел. Я вечно с ним сидела и Пашке мало уделяла внимания. А ведь если так разобраться, то мужики — те же дети. С ними точно так же сюсюкаться надо. Вот я где-то и не доглядела. Где-то ему не хватило тепла, внимания, заботы и секса. Да и на работу нужно было уже выходить. А я пошла у Пашки на поводу. Он так мечтал из меня домохозяйку сделать, вот и сделал.

— В общем, у тебя та же проблема, что и у многих женщин, — постаралась успокоиться мать. — Ты растворилась в мужике и мужика потеряла. Увы, но они этого ценить не умеют.

— Ну если так разобраться, то я его еще не потеряла. Просто в последнее время я превратилась в скучную, вечно всем неудовлетворенную женщину. Сама себе противна. Но я исправлюсь. Я стану такой, что у Пашки просто отвиснет челюсть.

Через несколько минут мы с мамой обнялись, слегка всплакнули и пришли к выводу, что самое главное, что Марк сейчас не болеет, а все остальное обязательно наладится.

Когда мама ушла, я налила себе бокал сухого вина, подошла к зеркалу и подумала о том, что я действительно похожа на смерть. Слишком худая, белая, изнеможенная. В глазах совершенно нет жизни. Было время, когда они горели. Боже, как же они горели!

Я смотрела в зеркало и думала о том, что БОЛЬШЕ ТАК ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ. Нужно что-то менять, что-то обновлять, что-то переделывать. Я обязательно стану другой, а может, даже прежней, той, какая была до Пашки. Я выйду на работу, вспомню давно забытых подруг и заживу интересной и насыщенной жизнью. Я верну Пашку. Расшибусь в лепешку, но обязательно его верну. Только прежде, чем это сделать, я хочу увидеть ТУ, ДРУГУЮ, которую Пашка предпочел мне. Я хочу знать, как она выглядит, какая у нее фигура, глаза, волосы, голос, повадки. Одним словом, я хочу знать, каких женщин предпочитает мой муж...

А для этого нужно отправиться в ресторан "Прибой" к 20.00 и увидеть все своими глазами.

Я приехала в ресторан в полвосьмого и села за самый дальний столик, находящийся у стены. Для того чтобы хоть как-то избавиться от охватившего меня волнения, я заказала бокал вина и мысленно произнесла тост за то, чтобы новая Пашкина избранница была намного хуже меня. Пусть она будет маленькой, толстой, невзрачной, эдакой серой мышкой. Хотя если так разобраться, то у Пашки бы врядли снесло башку от какой-нибудь каракатицы. Скорее всего, с ним придет какая-нибудь длинноногая роскошная блондинка с большим бюстом и ногами от самых ушей. При этой мысли меня затрясло еще больше.

Ничего. Я все равно верну Пашку и сумею ему все простить. Я прощу ему мои слезы, мою боль и мою безнадежность. Я просто пожелаю, чтобы ему никогда не пришлось пережить то, что пришлось пережить мне.

Мудрость женщины заключается в том, что она умеет вовремя погасить свою ненависть. У нее есть очень ценное качество — это умение прощать людей.

Увидев, что на часах уже без десяти восемь, я посмотрела на соседний столик, за которым в одиночестве ужинал представительный мужчина, и подумала, что было бы неплохо пересесть за его стол. У него хорошая широкая спина. Можно сесть напротив него, укрыться за его внушительными габаритами и наблюдать за залом.

Признаться честно, я еще никогда так бесцеремонно не подсаживалась за столик к незнакомым мужчинам, но в данный момент меня настолько охватило отчаяние, что мне было совершенно безразлично, что подумает обо мне незнакомец. Все грани условностей и приличий были от меня далеки. Недолго думая я взяла в одну руку недопитый бокал вина, в другую — салат и подсела за столик к незнакомцу. Убедившись в том, что с этого места виден весь зал и что спина незнакомца скрывает меня от лишних глаз, я откашлялась и буквально выдавила из себя улыбку.

— Здрасте. К вам можно?

— Привет, — кивнул головой ошарашенный моей наглостью мужчина. — В общем-то, ты уже села. Ты всегда спрашиваешь о чем-то после того, как уже это сделала?