Николай Калифулов - Опасное расследование. Детектив

— А вы не могли бы вернуть мне записку, я попробовал бы со своей стороны поискать среди своих знакомых женщину с таким же почерком. В это трудно поверить, а вдруг повезёт.

— Я тоже об этом подумал, — улыбнулся оперативник и вынул из внутреннего кармана пиджака листок сложенный вдвое и передал мне.

Я развернул его и обнаружил, что эта ксерокопия предсмертной записки и сунул в задний карман брюк.

— Вы прозорливы, Николай Николаевич, — сказал я. — С вами приятно иметь дело.

Я направился к автовокзалу, чтобы успеть к последнему рейсовому автобусу. Время до отправления автобуса ещё было, а автовокзал находился совсем близко от здания полиции. Поэтому я шёл не спеша, мечтая поскорее добраться домой, и увидеть свою любимую женщину.

Приблизившись к зданию автовокзала я не нашёл там автобус, а поэтому обратился к служащему. Но тот развёл руками и сообщил, что рейс отменяется, потому что автобус находится на ремонте.

Я приуныл, раздумывая пойти в гостиницу или вернуться в отдел полиции и подождать Кирюхина. Пока я размышлял, возле меня остановился микроавтобус «Iveco Dally».

Молодой водитель, опустив стекло, кивнул мне: — Привет, Савелий! Могу подвести до областного центра, — предложил он.

Я обрадовался, увидев Олега — водителя Анжелы Бельской. На этой машине он перевозил лошадей.

— Спасибо, — обрадованно поблагодарил я и сел рядом с водителем.

Олег улыбнулся мне, и автомобиль тут же тронулся с места. — Сейчас захватим попутчиков, и я доставлю тебя в наилучшем виде, — сказал он и свернул в тёмный переулок.

Я промолчал.

Автомобиль припарковался возле частного дома. Из калитки вышли двое мужчин и сели на заднее сиденье машины. Не успел я оглянуться, как почувствовал петлю на шее. Кто — то сдавил мне шею так, что я стал задыхаться.

— Не задуши, раньше времени, он нам ещё понадобится, — изрёк с хрипотцой мужчина сзади.

Я узнал голос Макса.

— Что вы хотите от меня? — задыхаясь, промычал я, пытаясь руками ослабить давление на шею.

— Сейчас узнаешь, — услышал я голос Руслана Алдохина. — Ты ещё пожалеешь, что связался со мной, — добавил он и сзади скрутил мне руки.

Неожиданно свой голос подал Олег. — Мужики, а может не надо…

— Не твоё дело, — рыкнул на него Макс.

Меня вытащили из машины и потащили во двор дома, а далее провели в подвальное помещение. Я очутился в маленькой освещённой комнате, словно в бетонном мешке, без окон, но с железной дверью.

— Тебя же предупреждали, чтобы ты прекратил за нами следить, — грозно прорычал Руслан. — Но ты не понял. Ну как тебе ещё можно объяснить!?

Он ребром ладони врезал по печени, я согнулся пополам. Они молча глядели. Когда боль отступила, я выпрямился.

— Где документы, которые тебе передал Борис Савин? Где акции? — крикнул Макс.

— У меня нет его документов. Я же говорил об этом твоему рыжему приятелю.

Руслан с размаху заехал мне в лицо. Брызнула кровь, и я отлетел, ударившись головой о плиточный пол. Во рту я почувствовал привкус крови. Голова шумела.

«Похоже, этот рыжий пёс будет избивать меня за прежние неудачи», — подумал я.

— Конечно, проще со связанным справиться, чем биться в честном поединке, — вымолвил я и выплюнул выбитый зуб с кровью.

— Где акции? — заорал рыжий.

Его лицо исказилось, и он стал бить меня повсюду. Сильный удар в голову лишил меня сознания.

Очнулся я оттого, что на меня вылили ведро холодной воды. Я сидел на стуле привязанный к спинке. Они стояли напротив. Макс своим грозным видом пытался напустить на меня страх. В его руке я заметил палку. Лицо рыжего парня изображало саркастическую гримасу. Он придвинулся ко мне ближе и стал ладонями наотмашь хлестать по лицу. При этом голова моя как маятник отклонялась в разные стороны и лишь чудом удерживалась на крепкой шее. Когда я терял сознание, меня вновь обливали водой. И всё продолжалось снова. Лицо моё горело, а голова свалилась на плечи. Я не молил о пощаде. Безразличие было написано на моём лице. Мне уже было всё равно, что будет со мной.

Увидев и осознав это, Макс изрёк: — Смотри — ка, тип оказался крепким орешком и намерен молчать. Думаю, на сегодня хватит. Завтра я предъявлю ему такие аргументы, что он точно заговорит.

Они оставили меня в покое, но свет выключать не стали. Я сидел на стуле в полной прострации. Мои мечты поскорее добраться домой, были разбиты, как собственно и тело. Мысли гуляли, голова шумела, бока болели. Собрать мысли в пучок, для меня была архи важная задача.